Советско-польские переговоры 1918–1921 гг. и их влияние на решение белорусского вопроса - [45]

Позиция Франции по польско-советскому конфликту 1919–1920 гг. изменилась после смены в руководстве. Новое правительство и премьер-министр А. Мильеран негативно отнеслись к будущим наступательным планам Ю. Пилсудского, называя их «авантюрой». Польша не рассматривалась в качестве центра сопротивления против большевизма. А. Мильеран вынужден был согласовывать свою политическую линию с руководством Великобритании, считал оказание помощи Польше в ее наступательных акциях недопустимым делом. Она может рассчитывать на какую-нибудь материальную и военную помощь только в случае непосредственного нападения на нее Советской России. Любая поддержка Польского государства со стороны Франции могла происходить только после предварительного согласования с английским партнером. Именно эта политическая линия нашла свое отображение во время работы Лондонской международной конференции 19–24 февраля 1920 г., где А. Мильеран настаивал на начале мирных переговоров между Польшей и Советской Россией, однако без официального и юридического признания Советской России в качестве субъекта международного права. 10 марта 1920 г. была подготовлена нота Высшего совета стран Антанты. В ее подготовке принял участие французский премьер-министр. Польскому правительству в очередной раз напоминалось, что проведение любых плебисцитов на территории бывшей Российской империи без участия экспертов от Лиги наций и стран Антанты является незаконным делом. Согласно 87-й статье Версальского мирного договора, определение окончательных границ Польши должно происходить также при участии международного арбитража.

13-14 марта 1920 г. прошла встреча французского премьер-министра А. Мильерана и министра иностранных дел Франции М. Палеолога с полномочным представителем Польши М. Замойским. Были осуждены предварительные мирные условия Польши, выставленные ею на борисовском этапе (декабрь 1919 г. – июнь 1920 г.). Французское правительство высказывалось категорически против планов Польши по реализации линии 1772 г. и стремления к проведению плебисцитов на спорных территориях. Согласно мнению Министерства иностранных дел Франции (Quai d’Orsay), в случае принятия этих условий советской стороной, был бы установлен мир, который носил бы временный характер, через определенное время Польша вынуждена была бы снова столкнуться с военной угрозой. Важным моментом этой встречи стал тот факт, что польско-советские взаимоотношения утратили общеевропейский характер, перешли в разряд обычных двусторонних отношений. В итоге, польская сторона перестала рассматриваться французским руководством в качестве главного центра борьбы с большевизмом, а это значит, Польша сейчас вряд ли могла рассчитывать на получение какой-нибудь материальной или военной помощи.

Уже во время Лондонской конференции, которая проходила в декабре 1919 г., отмечены коренные изменения в политике стран Антанты и США по польско-советскому конфликту и переговорному процессу. Именно в рамках этого межсоюзнического совещания, в котором принимали участие руководители правительств Франции и Великобритании Ж. Клемансо и Д. Ллойд Джордж, министр иностранных дел Италии В. Шалойя и посол США в Великобритании Дж. У. Девисе, был рассмотрен вопрос целесообразности дальнейшего использования военных средств борьбы против Советской России. Безрезультатность сопротивления «белых» войск против Красной Армии подтолкнула к внесению изменений в тактику и политическую линию. Сущность новой политики сводилось к окружению Советской России своеобразным «санитарным кордоном» в составе Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы, Польши, Чехословакии и Румынии для того, чтобы помешать политическим и военным контактам между РСФСР и Германией [344, s. 437–440]. В связи с этим также был рассмотрен и вопрос оказания военной и дипломатической помощи Польше в ее противостоянии с Советской Россией. Позиция стран Антанты в начале 1920 г. по польско-советскому конфликту сводилось к невмешательству в отмеченную проблему, выход из ситуации виделся в начале советско-польских переговоров. Фактически, это была точка зрения Д. Ллойд Джорджа, который настаивал на «оказании военной и материальной помощи странам, соседствующих с Советской Россией, только в том случае, если они будут атакованы в рамках своих «законных границ» [344, s. 614–616]. Французская же сторона вынуждена была согласиться на позицию руководства Великобритании [344, s. 562–563]. Исходя из этой политической линии, были даны советы Д. Ллойд Джорджа министру иностранных дел Польши С. Патеку в январе 1920 г. Английский премьер-министр предостерегал польскую сторону от начала новой военной кампании [344, s. 630–631]. Французское руководство, представленное премьер-министром А. Мильераном, также советовало польскому послу во Франции М. Замойскому придерживаться дипломатических средств и начать мирные переговоры, которые являются единственным выходом из сложной польской ситуации.

Вопрос выработки единой линии поведения стран Антанты к Советской России и польско-советскому конфликту уже с апреля 1920 г. (конференция в Сан-Ремо) волновал международное сообщество [109, с. 458]. Усилия английского руководства по началу торговых переговоров с советскими представителями (Л. Б. Красин, В. П. Ногин, М. М. Литвинов), да и факт снятия экономической блокады в январе 1920 г., отчетливо демонстрировали изменение политической линии в сторону почти полного признания советского режима на территории России [100, с. 78]. Однако отношение французской стороны к этому вопросу не было настолько созвучным с Лондоном. Французское руководство могло согласиться на предоставление советской стороне только экономических льгот, вступление в какие-либо политические отношения считалось вредным. При этом, активно поддерживало любые антибольшевистские начинания (в том числе и предложение министра иностранных дел БНР Е. М. Ладнова о создании на территории Франции белорусских военных единиц с дальнейшим их использованием на польско-советском фронте [170, л. 1–4]). Так, во время официального совещания Высшего совета Антанты в Булони (21–22 июня 1920 г.) снова отчетливо проявились выше отмеченные расхождения между Д. Ллойд Джорджем (английский премьер-министр) и А. Мильераном (французский премьер-министр). В итоге французский представитель был вынужден согласиться на начало торговых переговоров с Советской Россией, хотя как известно, английские деловые круги уже активно проводили отмеченные переговоры, не ожидая согласия Франции.