Советско-польские переговоры 1918–1921 гг. и их влияние на решение белорусского вопроса - [20]

Предложения о начале переговоров по территориальным вопросам, а также принятие предложения о проведении плебисцита на территории Литвы и Беларуси остались без ответа. Советское руководство не до конца было готово на реальную, практическую реализацию плебисцитарной идеи и выведение всех иноземных войск. Так, А. А. Иоффе в письме к Г. В. Чичерину 15 марта 1919 г. советовал обходить вопросы о переговорах в отношении территории Литвы и Беларуси, ссылаясь на самостоятельность этой республики [16, л. 29]. Однако нельзя отрицать стремления руководства Советской России по нормализации отношений с Польшей, хоть и временной, что объяснялось нежеланием «создать себе еще нового фронта» [32, л. 18].

На заседании ЦК КП ЛиБ, которое проходило 5 апреля 1919 г. в Вильно, присутствовал, кроме руководящего состава ЛитБел ССР, представитель НКИД РСФСР А. А. Иоффе. На этом заседании обсуждался вопрос советско-польских переговоров между Г. В. Чичериным и А. И. Венцковским. Так, представители ЛитБел ССР желали их присоединения к переговорному процессу. Как аргумент против претензий стали планы о подключении К. Ю. Гедриса – полномочного представителя ЛитБел ССР в Москве. Однако из-за его отсутствия в дипломатическом представительстве и невозможности с ним связаться, эти расчеты не осуществились.

На этом заседании И. С. Уншлихт заявил, что «интересы международного пролетариата стоят выше национальных вопросов, именно поэтому за мир с Антантой можно смело отдать даже целую территорию Литвы и Беларуси» [208, л. 53]. Кроме этого, он как бывший председатель Центральной коллегии по делам военнопленных и беженцев (апрель 1918 г. – январь 1919 г.) напомнил о нерешенности во время встреч Чичерина-Венцковского вопроса беженцев, была затронута только проблема освобождения заложников.

Общий тон выступлений И. С. Уншлихта перекликается с письмом А. А. Иоффе к Г. В. Чичерину от 1 апреля 1919 г. Представитель НКИД РСФСР в Литве и Беларуси сообщал об общих настроениях среди руководства ЛитБел ССР, что «ни местные поляки, ни литовцы не готовы отдать Польше Литву и Беларусь, однако, если б это было постановлено партией, они бы подчинились» [32, л. 32–35]. Исходя из этого, можно сделать вывод, что среди советского руководства обсуждалась идея передачи целиком литовско-белорусских территорий в состав Польши. Последнее слово оставалось за польской стороной. В случае если бы они приняли такое чрезвычайно выгодное предложение Советской России, то военные действия можно было предотвратить. Однако, нельзя забывать, что внешнеполитическая линия Польши находилась в зависимости от позиций стран Антанты.

В это же время, в рамках Комиссии по польским делам под председательством Ж. Камбона как постоянного органа при Совете десяти Парижской мирной конференции, было принято решение о передаче Польше права административного управления «теми белорусскими землями, которые не должны войти в состав России» [217, с. 76]. В части, которая касалась Беларуси, граница должна была пройти по пунктам Гродно – Яловка – Немиров – Брест-Литовский. Предложенные границы в основном совпадали с этнографическим расселением польского населения, и были закреплены решением от 8 декабря 1919 г.

В марте-апреле 1919 г. польские войска, получив военную и политическую поддержку стран Антанты, начали быстрое продвижение на территории Беларуси. К осени 1919 г. поляки оккупировали большую часть белорусских земель, вышли на линию Двинск – р. Западная Двина – Лепель – р. Березина – р. Припять [273, с. 75–76]. Начало военных действий польской стороной замедлило проведение и осуществление мирных инициатив. Взаимоотношения свелись к направлению протестов на адрес Польши о незаконном захвате пограничных территорий. Несмотря на продвижение польских войск в глубь территории ЛитБел ССР, окончательная приостановка переговоров между сторонами через посредничество А. И. Венцковского произошло только после направления 25 апреля 1919 г. письма НКИД РСФСР, в котором он определил дату отъезда в Варшаву польского делегата. При этом ответственность перекладывалась на Польшу за «невозможность достижения договора» [438, s. 151–152]. Аналогично содержание радиограммы НКИД РСФСР Министерству иностранных дел Польши от 2 мая 1919 г. о «готовности советского руководства приступить к переговорам с целью достигнуть договорённости с Польшей, как только будут остановлены вражеские действия против советских республик» [78, с. 151–152].

Столкновение двух различных геополитических моделей существования восточноевропейского региона – польской и советской, стало причиной военного конфликта. При этом попытки использования дипломатических средств не дали успешного результата. Специальная миссия А. И. Венцковского марта-апреля 1919 г., инициатором которой выступила польская сторона, не привела к достижению компромисса между сторонами. Намерение польского руководства решить спорные вопросы военным путем категорически расходилось с усилиями Советской России через определенные уступки достигнуть мирного урегулирования проблем. Предложение о проведении плебисцита на спорных белорусско-украинско-литовских территориях исходило исключительно от ЦРК ППС и представляло мнения всех польских политических кругов. ЛитБел ССР было средством для установления равновесия с польской политикой объединения вокруг себя всех новых республик, которые граничили с Советской Россией, на основе федерации. Однако, советское руководство решило создать такую федерацию раньше, чем Польша, предложив проект соединения федеративными связями БССР, УССР, ЛССР, ЛатССР.