Советский воинский долг и религия - [28]

Хотя воинский долг в подобных случаях и выполняется, но, как правило, не полностью. Ведь образ мыслей таких верующих остается индивидуалистическим, эгоистическим. Тут нет глубокого осознания советского воинского долга, нет твердой воли к его выполнению. В беседе с упоминавшимся баптистом Подзоловым я спросил, как он будет действовать при нападении на охраняемый им как часовым пост или в случае империалистической агрессии, если употребление оружия — «непростительный грех»? Он уклончиво и неопределенно ответил: «Там видно будет…»

Защита нашей социалистической Родины с оружием в руках требует от воинов бодрости духа, умения преодолевать трудности, воли к победе, а нередко героизма и самопожертвования. Военная присяга и уставы учат воина стойко переносить все тяготы и лишения военной службы, не щадить своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами. Особенно суровы требования воинского долга в современной, особенно ракетно-ядерной, войне, в условиях постоянной опасности для жизни не только отдельных воинов, но и целых соединений. Тем крепче должны быть у воинов марксистско-ленинское мировоззрение, прочнее моральные устои, непреклоннее воля к выполнению воинского долга!

Марксистская этика не считает безнравственным выполнение долга без внутреннего убеждения человека в необходимости этого. Она одобряет и ценит выполнение общественного, в том числе воинского, долга и тогда, когда, скажем, верующий выполняет его в силу государственной дисциплины, под давлением общественного мнения. Дисциплина, общественное мнение — могучие средства воспитания людей в духе требований общественного долга. Но нет никакого сомнения, что на поле боя более ценен тот воин, который сознает и выполняет воинский долг не только по внешней обязанности, но и по внутренней убежденности в справедливости дела, за торжество которого он сражается. Внутреннее осознание долга дает воину максимум сил в преодолении любых трудностей для победы над врагом.

Категория общественного, в том числе воинского, долга не является независимой и изолированной. Она входит в единый комплекс связанных между собой, взаимообусловливающих и дополняющих друг друга категорий и принципов коммунистической морали. Моральный долг советского человека конкретизируется всей совокупностью нравственных принципов и категорий. Говоря о значении принципов морального кодекса строителя коммунизма в формировании сознания воинского долга, Министр обороны СССР Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский отметил, что «моральный кодекс строителя коммунизма включает в себя все основное, чем определяется моральный облик советского воина. Он расширил основу наших воинских уставов и наставлений, дав в руки командиров, партийных и комсомольских организаций новое мощное средство воспитания таких качеств, которые необходимы для победы в бою с сильным и коварным врагом: мужества, смелости, решительности, стойкости, инициативы, боевого наступательного духа. Мы теперь опираемся на нормы поведения, которые в категорической форме предписываются Военной присягой, воинскими уставами, и на такие нормы поведения, которые признаны моральным законом нашего общества»[59]. Действительно, разве принципы морального кодекса строителя коммунизма: преданность делу коммунизма, любовь к социалистической Родине, к странам социализма, непримиримость к врагам коммунизма, мира и свободы — не говорят советскому воину о его долге перед народом?! Разве категория справедливости не уточняет содержания советского воинского долга?! Ведь нет советского воинского долга без понимания необходимости борьбы против несправедливости!

Почему же несовместимы религиозные предрассудки с сознанием советского воинского долга, основанного на коммунистической идеологии? Почему противоположны основные принципы коммунистической и религиозной морали?

Нет нужды сопоставлять все принципы и категории коммунистической морали с религиозными нравоучениями. Мы ограничимся лишь критикой религиозного понимания справедливости, поговорим о противоположности социалистического патриотизма и гуманизма с религиозными.

Нет советского воинского долга без борьбы за справедливость. Непримиримость к несправедливости — одно из требований морального кодекса строителя коммунизма.

Что такое справедливость? Это нравственная оценка общественных явлений с классовых позиций. У рабочего класса и капиталистов свое представление о справедливости. Но это не значит, что каждый класс прав по-своему. Существует только одна справедливость. С позиций коммунистической морали справедливо то, что способствует утверждению коммунизма.

Понятие справедливости очень важно для нравственной оценки и такого общественного явления, как война. Оно позволяет людям с классовых позиций оценивать характер войн и на основе этой оценки выработать то или иное отношение к войне. Классовая, нравственная оценка войны — могучее средство морального воспитания. Сознание справедливости того дела, во имя которого ведется война, имеет первостепенное значение для формирования сознания воинского долга, высокого морального духа народа и армии в войне. Безмерна сила народа, защищающего правое дело! Сознание справедливости повелительно вторгается в жизнь людей и заставляет их действовать. Сознание воинского долга — результат нравственного оправдания войны. Оно прочно лишь тогда, когда война в нравственном сознании человека оценивается как справедливая и он видит в ней свое кровное и близкое дело — защиту интересов своего класса, народа, нации. От того, на чьей стороне сила морального энтузиазма масс, против чего направлено их моральное негодование, во многом зависит ход и исход войны. «Во всякой войне, — учил В. И. Ленин, — победа в конечном счете обусловливается состоянием духа тех масс, которые на поле брани проливают свою кровь. Убеждение в справедливости войны, сознание необходимости пожертвовать своею жизнью для блага своих братьев поднимает дух солдат и заставляет их переносить неслыханные тяжести»