Советский спецназ в Афганистане - [13]

Когда мы прибыли в Москву, нас расселили в казармах Московского погранучилища, а потом перевели в Лефортовские казармы.

Потом лично командир 1-й дивизии НКВД генерал Пиящев построил нас, 100 орлов-пограничников, и объявил, что после спецподготовки мы поступаем в личное распоряжение генерала Власика. По приказу заместителя министра НКВД Ванникова нас переодели в новую форму НКВД: двубортные кителя с синими галунами. Такую форму лично товарищ Сталин разрешил носить своей “черной сотне” личной охраны. А посередине кителя бойца “черной сотни” разрешил товарищ Сталин носить боевые награды, хотя в войсках все награды носили бойцы только сбоку.

Четыре месяца мы занимались строевой подготовкой, разведывательно-диверсионной подготовкой, вечером учились танцевать. Несмотря на усталость, этого блаженного часа офицеры “черной сотни” ждали с нетерпением.

Потом были Ялтинская, Постдамская мирные конференции, где мы охраняли высшее руководство стран антигитлеровской коалиции. Отец твой был в личной охране Черчилля, а я — Рузвельта.

9 мая 1945 года наша “черная сотня” бросала флаги побежденной Германии к ногам членов Политбюро у мавзолея Ленина.

Потом была война в 1946 году с “лесными братьями” в Прибалтике и с бандеровцами на Западной Украине».

С 1942 года основной задачей бригады ОМСБОН НКВД СССР стала подготовка отрядов спецназа для действий в тылу врага. К началу осени в тыл врага было заброшено 58 таких отрядов. Как правило, выведенная в немецкий тыл разведгруппа спецназа становилась ядром партизанского отряда. Почему-то принято считать, что партизанское движение зародилось само по себе. Но на самом деле это вовсе не так. Только целенаправленная работа командиров ОМСБОНа и НКВД — НКГБ привели к концентрации в тылу врага разведывательно-диверсионных групп ОМСБОНа, которые впоследствии уже обрастали крестьянами из соседних деревень и хуторов.

Ярчайший пример этого — мало кому известная операция лета 1943 года, когда фактически за одну ночь решилась судьба переломной битвы Второй мировой войны — битвы на Курской дуге, где уже на тот момент было сосредоточено пять бронетанковых армий. Знаменитые танковые баталии и авиа-артиллерийские удары под Прохоровкой не смогли бы принести успеха советским войскам, если бы никому не известный подвиг отряда спецназа «Храбрецы» бригады ОМСБОНа.

Да, уже не секрет — был чемодан секретной информации по броне немецких танков «Фердинанд» и «Пантера» от агента НКВД в Британии, одного из суперагентов «кэмбриджской пятерки», личного агента второго председателя ВЧК Вячеслава Менжинского-Кэрнкросса. Была от секретного агента отдела международных связей Коминтерна и ГРУ Генштаба РККА Рихарда Зорге сверхсекретная информация по количеству танковых армий Вермахта, стянутых к Прохоровке. Была суперсекретная информация из Берлина по тактике удара германских сил по Прохоровке от личного сверхсекретного агента Дзержинского — Ольги Чеховой. Но в решающий июльский день 1943 года все танковые армии врага должны были на чем-то ездить и чем-то стрелять. Для них необходимо было горючее и боеприпасы.

Четыре эшелона с горючим и боеприпасами шли из Германии через Белоруссию к Курску, где расположились материально-технические базы армий Третьего рейха.

Ночное летнее небо грохотало грозовыми всполохами молний и далекими раскатами орудийных залпов. Моторы американского дальнего бомбардировщика «Дуглас» упорно гудели в ночной темноте. Впереди мелькнули огни Гомеля, и командир экипажа молча поднял руку. Замигала красная лампочка над кабиной пилотов. Четырнадцать бойцов отряда спецназа «Храбрецы», подготовленные на учебной базе ОМСБОНа в Балашихе по специальной программе, встали и подошли к открытой двери самолета. Ночная темнота приняла с свои объятия четырнадцать человек, которые, по секретному приказу генерального комиссара госбезопасности Берии, должны, были незаметно пройти рейдом по тылам врага к станции Осиповичи, где в это время стояли четыре фашистских эшелона с горючим и боеприпасами для танковых армий на Курской дуге. Там спецназ должен был войти в контакт с местными подпольщиками и передать составителю поездов Федору Крьиовичу две, новейшей модели, английские магнитные мины. Сама группа спецназа должна была служить огневым прикрытием для подпольщиков.

Через двое суток отряд спецназа «Храбрецы» прибыл в условленное место в двух километрах от станции Осиповичи. По итогам предварительной разведки выходило, что все четыре эшелона с горючим и боеприпасами уже находились в тупике станции под усиленной охраной жандармов, полицаев и роты СС.

Когда магнитные мины разведчиками отряда спецназа были переданы связному Федора Крыловича, спецназовцы блокировали подходы к станции и разбили обзор обстрела на сектора, выделив, на случай неудачи минирования эшелонов, зоны минирования рельс и уничтожения эшелона с 18 вагонами солярки и бензина.

Но этого делать не пришлось. Федор Крылович, воспользовавшись своим служебным положением, незаметно для охраны закрепил обе магнитные мины на первом и последнем вагоне эшелона с горючим, поставив часовой механизм на два часа ночи.