Советский космический блеф - [7]
С началом войны завод № 156 был эвакуирован в сибирский город Омск — и туда же переправили заключенных конструкторов. В Омске режим их содержания смягчился, а сам Туполев жил даже в отдельном домике, из которого, однако, не имел права выходить без разрешения. После того, как на фронте появился и хорошо себя зарекомендовал новый пикирующий бомбардировщик «ТУ-2» (который остряки называли «ТЮ-2» от слова «тюрьма»), Туполев и его инженеры были «помилованы» и стали работать в том же конструкторском бюро как полноправные граждане. Вскоре они реэвакуировались в Москву.
Однако еще раньше Королева забрали из Омска. По этапу, как обычного заключенного, его перевезли в Москву, в «спецтюрьму № 4».
Сегодня на Западе хорошо известна книга Александра Солженицына «В круге первом». Эта книга, пусть и в художественной форме, описывает одно из самых мерзких сталинских порождений — спецтюрьмы для ученых и инженеров. Если бы не книга «В круге первом», то мне здесь многие могли бы и не поверить — ведь сам я в спецтюрьме никогда не сидел. Тем не менее, по многочисленным рассказам бывших «спецзаключенных» я знаю все подробности об этих тюрьмах — в том числе и о тюрьме № 4 на окраине Москвы, на улице, по иронии судьбы называющейся «шоссе Энтузиастов».
Здание, отгороженное от мира высоким глухим забором, — немного отступя от шоссе, возле завода «Нефтегаз». Внутри — чертежные залы, лаборатории и жилые помещения. Все — и заключенные и надзиратели — одеты в приличные шевиотовые костюмы и рубашки с галстуками. Работают двенадцать часов в день, иногда и дольше (после окончания войны официальный рабочий день в спецтюрьмах был сокращен до девяти часов). Разговоры между заключенными допускаются исключительно на служебные темы. Кормят трижды в день в общей столовой, причем и количество и качество пищи не сравнимо с тюремным или лагерным рационом — гораздо больше, лучше, вкуснее, — хотя, с другой стороны, намного хуже, скажем, английского тюремного меню. Живут заключенные по-разному, в зависимости от «ранга» — иерархичность советского общества остается и там. Наиболее «важные» имеют отдельные комнаты, другие живут по три-четыре человека, третьи — в больших общежитиях. Но все равно: у каждого отдельная койка, а не двухэтажные «вагонки» как в лагерях и тем более не нары «впокат» как в тюрьмах. Есть библиотека с художественной литературой, есть ларек, где на заработанные или полученные по переводу деньги можно покупать дополнительную еду, мыло, сигареты нескольких сортов.
С другой стороны, кое в чем жизнь в спецтюрьме хуже лагерной. Так, в нерабочее время обитателям разных комнат (там не применяли слово «камера») запрещалось общение между собой. Свидания с родными давались раз в три месяца, причем на свидание заключенных возили в Таганскую тюрьму и под страхом дополнительного восьмилетнего срока им запрещалось говорить родным, где они на самом деле живут и работают. Резко ограничивалась и переписка.
Вот в таких условиях лучшим представителям советской технической интеллигенции предлагалось напрягать свои творческие силы для дальнейшего усиления того режима, который без всякой вины засадил их в тюрьму. И они напрягали! За десять лет до Королева в той же спецтюрьме сидел, например, крупнейший теплотехник страны профессор Рамзин со своими сотрудниками — в том числе профессором Шумским, у которого я в свое время (после его освобождения) изучал теорию тепловых установок. В тюрьме Рамзин создал наиболее совершенный тогда паровой котел — прямоточный. Даже Сталин после этого «смилостивился» и выпустил Леонида Рамзина на свободу, где тот вскоре и умер.
Королев попал в спецтюрьме в знакомую компанию — ему подобрали конструкторское бюро из числа уцелевших старых ракетчиков. Я говорю «старых», хотя в момент перевода в тюрьму Королеву было всего 36 лет, а большинство его подчиненных были еще моложе. Среди них выделялся большими способностями Л. А. Воскресенский — впоследствии заместитель Королева в работе над спутниками и пилотируемыми космическими кораблями. Тогда Воскресенскому едва исполнилось тридцать, и он был уже «старым арестантом». В 1965 году, на год раньше Королева, 52-летний Воскресенский скончался — тюрьма ведь не способствует долголетию. Ему устроили пышные похороны на «правительственном» Новодевичьем кладбище в Москве — но так и не написали ни слова о том, что же за человек умер. До сих пор фамилия «Воскресенский» ничего не говорит рядовому советскому гражданину, и этот гражданин сильно удивился бы, услышав, что сказал над гробом Воскресенского сам Королев: «Если бы не ум и талант покойного, мы никогда не запустили бы спутник раньше американцев».
Новое «тюремное конструкторское бюро» Королева занималось разработкой реактивных ускорителей к серийным боевым самолетам. Предполагалось, что такие ускорители, установленные под крыльями истребителя или бомбардировщика, смогут резко увеличить скорость самолета в нужный момент, а также сократить разбег перед взлетом. В дальнейшем идея реактивных ускорителей к поршневым самолетам развития не получила, но тогда была очень модной. Королев превратил спецтюрьму в огромную мастерскую и делал там образцы ускорителей целиком, до последнего винтика. Но он заявил начальству, что вся работа будет абсолютно бесполезной, если ему не разрешат выезд на испытания. Только наблюдение за тем, как ведет себя ускоритель в полете, позволит создать работоспособный серийный вариант. В конце концов, Королеву это разрешили, и он под конвоем офицера госбезопасности стал выезжать в Кратово под Москвой, на аэродром Летно-исследовательского института, где летчик-испытатель Васильченко опробовал ускорители в воздухе.
«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Конфликт вокруг Западной Сахары (Сахарской Арабской Демократической Республики — САДР) — бывшей испанской колонии, так и не добившейся свободы и независимости, длится уже более тридцати лет. Согласно международному праву, народ Западной Сахары имеет все основания добиваться самоопределения, независимости и создания собственного суверенного государства. Более того, САДР уже признана восьмьюдесятью (!) государствами мира, но реализовать свои права она не может до сих пор. Бескомпромиссность Марокко, контролирующего почти всю территорию САДР, неэффективность посредников ООН, пассивность либо двойные стандарты международного сообщества… Этот сценарий, реализуемый на пространствах бывшей Югославии и бывшего СССР, давно и хорошо знаком народу САДР.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.