Советские ученые. Очерки и воспоминания - [95]
А в Народной Республике Болгарии нас уже в чем–то и опередили–там созданы Единые центры науки и образования.
Новосибирский Академгородок, ставший лицом Сибирского отделения, — это пусть очень основательное, но все же только начало настоящего развития науки на востоке страны. Предстоит еще огромная работа, чтобы на этой необъятной территории распространить научные институты и лаборатории, приблизить их к сегодняшним и грядущим центрам индустриального развития.
В разработке научного подхода к освоению природных ресурсов восточной зоны Российской Федерации, который должен сочетать решение актуальных задач сегодняшнего дня с учетом отдаленных перспектив развития страны, партия возлагает большие надежды на Академию наук и ее Сибирское отделение.
Когда меня спрашивают, от чего, на мой взгляд, зависит будущее Сибирского отделения, я отвечаю: от того, насколько удастся удержать гармоническое триединство «наука — кадры — производство». Преобладание любого из этих начал приведет к застою и регрессу. Эта гармония не есть рецепт изготовления вкусного блюда, когда известны точные количества каждого компонента. Она должна быть плодом коллективного наблюдения и обсуждения ученых, с участием руководящих работников промышленности, партийных и советских органов. Время будет вносить определенные коррективы, но принципы, доказавшие свою плодотворность, должны еще пожить и после нас.
Николай ГОРБАЧЕВ
Что значит быть математиком? [32]
Что значит быть математиком? Хорошим математиком? Выдающимся, наконец?
По меткому выражению одного ученого, математик — это тот, кто умеет находить аналогии между утверждениями. Лучший математик–кто устанавливает аналогии доказательств. Более сильный может заметить аналогии теорий. Но есть и такие, кто между аналогиями видит аналогии.
Вот к этим редким представителям последних и относится Андрей Николаевич Колмогоров.
Академик А. Н. Колмогоров
Тетушки Андрея в своем доме организовали школу для детей разного возраста, которые жили поблизости, занимались с ними — десятком ребятишек — по рецептам новейшей педагогики. Они любили детей, само дело воспитания. И ребята с любовью относились к своим учительницам — с ними было так интересно! В каждом мальчишке и каждой девчонке они находили способности.
Для ребят издавался рукописный журнал «Весенние ласточки». В нем публиковались творческие работы учеников — рисунки, стихи, рассказы. В нем же появились первые «научные работы» Андрея–придуманные им арифметические задачи.
В семь лет его определили в частную гимназию. Она была организована кружком московской прогрессивной интеллигенции и все время находилась под угрозой закрытия.
Андрей уже в те годы обнаруживает замечательные математические способности, но все–таки еще рано говорить, что дальнейший путь его уже определился. Впереди еще увлечение историей, социологией, впереди еще мечта стать лесничим. Впереди революция…
Впервые я встретил Андрея Николаевича на олимпиаде. Правда, приехали на нее не спортсмены, а старшеклассники, увлеченные математикой. Победители областных и республиканских олимпиад собрались на всесоюзный заключительный тур. Это был 1970 год.
Жюри возглавлял лауреат Ленинской и Государственной премий, Герой Социалистического Труда академик А. Н. Колмогоров.
Журналист, впервые попавший на всесоюзную предметную олимпиаду школьников, скорее всего почувствует себя непричастным к ее работе. В самом деле: как не возникнуть своеобразной отчужденности, если вокруг тебя подростки и взрослые только и делают, что обсуждают ход решения сложнейших математических задач. Школьных задач, но каких! Тут, честно говоря, и пятерка в аттестате не может гарантировать успеха: зубрежка, память, даже просто хорошие знания не приведут к желанной цели — нужны сообразительность, нешаблонное мышление, яркие математические способности… И учитель–то не всякий разберется.
Время шло, я познакомился со многими членами оргкомитета, жюри, успел побеседовать и с участниками олимпиады — школьниками, но ответа на вопрос «как и о чем писать» все еще не было. Ясно одно: нужно вести разговор о воспитании научной смены, ее росте, ее будущем. Каждый новый собеседник, подходя к вопросу с разных точек зрения, «выдает» все новые проблемы. Но что же главное?
— Главное? — переспрашивает аспирант из МГУ, участник олимпиад в прошлом, а теперь член жюри. — Пожалуй, вам следует поговорить с Академиком. Попросите Гусева, он познакомит.
«Поговорите с Академиком…» — советует уже другой собеседник, потом третий. Таково общее мнение.
В последние дни «соревнования» по решению задач были уже позади. Члены жюри с утра до поздней ночи занимались их проверкой, выставляя баллы за качество решений, нередко вступая в спор по поводу оценки. Ошибки быть не должно, надо посоветоваться, перепроверить. Конечно, главным авторитетом для всех был председатель жюри. «Академик пришел… Хорошо, давай спросим Академика…» В разговорах между собой было принято так говорить:«Академик».
Несколько дней, оставшихся до подведения итогов и торжественного закрытия олимпиады, были плотно насыщены экскурсиями, лекциями, семинарами. Старшеклассники из далеких сел и рабочих поселков, желающие поступить в физико–математический интернат при МГУ, получили возможность пройти собеседование уже теперь, не дожидаясь лета. Андрей Николаевич вместе с другими преподавателями раздавал подросткам листки с заданиями, консультировал, интересовался учебными делами, прочитанными книгами, дальнейшими планами и мечтами.
