Советские спецслужбы и Красная армия - [190]

временно ставились начальники военно-контрольных органов, хотя слово «временно» настораживает; в тыловом аппарате начальники Особых отделов избирались по соглашению местных ЧК и партийных комитетов с утверждением «Особотделами Республики» (вероятно, имелся в виду Особый отдел при РВСР, но текст телеграммы должен был вызвать путаницу на местах — он допускает возможность толкования), причем в исполнение обязанностей избранные начальники вступали не дожидаясь утверждения в центре. Однако все объяснял 6-й пункт: начальники вновь создаваемых органов — «полноправные члены ЧК». Подбору кадров в особые отделы посвящен 11-й пункт, в начале которого декларировано, что на работу в ОО должны привлекаться «лучшие силы» коммунистов и военных специалистов (т. е. сотрудников и ЧК, и ОВК), однако оговорка «с особой осторожностью привлекая непартийных» отражает установку автора предписания. При Особых отделах приказывалось не создавать самостоятельной следственной части, а передавать все дела в следственные части ЧК после производства предварительного опроса; опрос задержанных возложить на начальников активных отделений и их помощников. На фронтах производство следствий передавалось Реввоентрибуналам. Таким образом, фактически Особые отделы на фронте в большей степени подчинялись военным органам, в тылу — чекистским. Сроком окончания реорганизации Кедров поставил 15 января 1919 г. — на исполнение и доклад об этом отводилось всего 11 дней. Очевидно, для слияния фронтовых органов военной контрразведки этого было вполне достаточно, но, принимая во внимание противостояние местных ЧК с партийными организациями, для проведения предписания в военных округах времени было явно недостаточно. В телеграмме четко прописывалась система местных органов военной контрразведки[1140].

Однако нерешенность вопроса, по крайней мере, на уровне ведомств (военного и государственной безопасности) имела крайне негативные последствия. В докладной записке С. И. Аралову от 31 января 1919 г. консультант Особого отдела И. Д. Чинтулов констатировал «полное отсутствие положения, утвержденного и обязательного для Реввоенсоветов фронтов и армий и других органов государственного управления, приводит к постоянным недоразумениям», которые «в большинстве своем сводятся к стремлению местных Реввоенсоветов подчинить себе Особые отделы». «Отсутствие положения или, по крайней мере, плана (хотя бы плохого, но твердо проводимого), — подытожил Чинтулов, — способствует полному крушению работы, выпавшей на долю Особых отделов». Теодори, естественно, присоединился к мнению своего однокурсника, пометив: «…и в Латвии (где я недавно был), и в 3-й армии (офиц[иальное] донес[ение]) уже создались затруднения, выразившиеся в захватах и арестах наших агентов разведки. Начались недоразумения на этой почве и в 9-й армии»[1141].

6 января 1919 г. В. Х. Штейнгард сложил с себя исполнение обязанностей начальника Военного контроля, передав дальнейшее руководство отделом М. С. Кедрову[1142]. Вероятно, в этот день ОВК и был изъят из ведомства Льва Троцкого. 17 января в ответ на запрос Троцкого о причинах прокола военной цензуры Теодори доложил: «Военного контроля нет, а есть никому не подчиняющийся Особый отдел» (док. № 3.3.5).

18 или 19 января руководство ВЧК, рассмотрев вопрос «Об Особом отделе при ВЧК», поручило Кедрову и Лацису в 3-дневный срок разработать проект об организации особых отделов и представить его на рассмотрение и утверждение ВЧК[1143].

К концу января 1919 г. даже РВСР согласился уступить военную контрразведку ВЧК: соответствующее постановление было подписано правой рукой Троцкого Эфраимом Склянским, Араловым и Дзержинским и направлено во ВЦИК на утверждение (Троцкий был на Южном фронте и не смог вовремя вмешаться), которое и состоялось 6 февраля. Формально, как установил А. А. Зданович, влияние РВСР на армейские контрразведывательные органы теперь ограничивалось «лишь контролем за исполнением особистами его заданий»[1144]. 3 февраля Троцкий, Аралов и Дзержинский подписали постановление, по которому Особый отдел закреплялся за ВЧК, с оговоркой — он будет выполнять все задания РВСР и работать под его непосредственным контролем[1145]. Возникает вопрос — с чем связано согласие главы военного ведомства? Ведь речь шла о получении информации, которая, как известно, «правит миром». Уже после решения ЦК о создании Особого отдела — пока при РВСР — 22 января 1919 г. Троцкий характеризовал работу ОВК как «в высшей степени малосодержательную, чтобы не сказать — никуда не годную». Он поручил преданному члену Реввоенсовета Республики А. И. Окулову «начать перетряску и упорядочение Военного контроля», приказав уведомить его о первых результатах уже через неделю (док. № 3.1.9). По всей вероятности, проведение приказа председателя РВСР показало работу ОВК, что называется «во всей красе». Вероятно, закрепив на бумаге права Реввоенсовета в отношении Особого отдела, Троцкий рассчитывал, что, с одной стороны, чекисты наведут порядок в этом органе, с другой — аппарат военной контрразведки не станет оружием ВЧК в борьбе с военным ведомством.