Советские спецслужбы и Красная армия - [189]
Естественно, ликвидация масштабного заговора способствовала укреплению авторитета военных чекистов и повысила их шансы на победу в предстоящей схватке с Военным контролем.
Военный отдел ВЧК versus Военный контроль
К осени 1918 г. началось строительство фронтовых и армейских (особенно сильных на Восточном фронте, где «решалась судьба революции»), а также местных органов военного контроля (отделения ВК Беломорского и Ярославского военных округов)[1130]. При этом известен ряд случаев перехода работников Военного контроля на сторону белых на Восточном и Южном фронтах, в Москве, Петрограде, Казани, Вологде, Тамбове, Брянске и др. городах[1131].
Военный контроль на Южном фронте оказался «засорен» агентами белых, которые сдали агентов советской разведки, направленной для разведывательной и диверсионной работы в тылу противника. В начале ноября создали ЧК на Южном фронте, разоблачившую шпионскую группу штаба фронта.
К концу 1918 г. фронтовые, флоткие и армейские ЧК были созданы почти во всей действующей армии[1132].
19 декабря, обсудив вопрос об объединении деятельности Военного отдела ВЧК и ОВК РУ, ЦК РКП(б) назначил заведующим Военным контролем М. С. Кедрова, оговорив — «если не встретится возражений» со стороны РВСР. Вопрос о ведомственной принадлежности создаваемого объединенного органа остался нерешенным. В постановлении Бюро ЦК читается согласие с выработанным при Реввоенсовете положением. Однако положений было два — выработанное чекистами (М. Я. Лацисом) и Военным контролем (В. Х. Штейнгардом и его консультантом генштабистом И. Д. Чинтуловым). На заседании Бюро ЦК партии 19 декабря предпринималась попытка синтезировать оба варианта, но в основу лег проект ОВК. ОВК не был признан бесполезной, а тем более наносящей вред Красной армии организацией, чего добивался Лацис. Но об Особом или другом отделе ВЧК в постановлении нет ни слова; Кедров, представитель ВЧК, рекомендовался на должность заведующего именно Военным контролем[1133]. Но при этом Кедров не хотел работать под руководством Троцкого — человека, которого старые соратники Ленина считали человеком, «вчера только вступившим в партию».
Начальник 1-го отделения Агентурного отдела РУ В. А. Срывалин доложил руководству РУ, что в колыбели революции военком Петроградского ВО С. П. Нацаренус[1134] рассказал ему и военному комиссару Е. В. Гиршфельду о своих переговорах с М. С. Кедровым. Тот сообщил якобы: «Военный контроль и агентура переходят в ведение Всероссийской чрезвычайной комиссии. Официального приказа об этом еще не было, но, насколько понял он, т. Нацаренус, вопрос этот уже предрешен и, по всей вероятности, на днях пройдет в жизнь. Причины подобного соединения заключаются якобы во вреде «специалистов», близко стоящих к Контролю и агентуре». 29 декабря однокурсник Срывалина Теодори, получивший информацию о планах Кедрова, пометил: «Т. Аралову. Итак, я был прав, когда докладывал, как на местах поймут «реформы» и как сам Кедров к этому относится. Снять, конечно, для отправки Троцкому и Свердлову»[1135].
29 декабря 1918 г. Г. И. Теодори подал рапорт С. И. Аралову (в копиях Л. Д. Троцкому и Я. М. Свердлову) с обоснованием необходимости добиться оставления контрразведывательной службы в ведении РВСР и просьбой доложить вопрос лично В. И. Ленину. Кедров отреагировал незамедлительно. Не позднее 31 декабря он имел длительную беседу с Теодори, Штейнгардом и Чинтуловым, в ходе которой назвал утвержденное РВСР «Положение об Особом отделе» (незначительно измененное Положение о Военном контроле) условным и подлежащим изменению односторонним решением Коллегии ВЧК; местные органы Особого отдела, по мнению Кедрова, следовало полностью подчинить чрезвычайным комиссиям. Присутствовавшие на встрече, естественно, не согласились с Кедровым и для окончательного решения телеграфировали 31 декабря Аралову о необходимости прибытия из Серпухова (место дислокации Полевого штаба) в Москву на совместное совещание. В тот же день Аралов получил приглашение и от Дзержинского. Текст телеграммы подтвердил, что вопрос о ведомственной принадлежности Особого отдела окончательно к этому дню не был решен[1136]. 2 января 1919 г. состоялось совместное заседание руководства Регистрационного управления (С. И. Аралов и Г. И. Теодори) и ОВК (В. Х. Штейнгард), с одной стороны, и ВЧК (Ф. Э. Дзержинский и М. С. Кедров), с другой. Председательствовал, естественно, Дзержинский. Обсуждался вопрос об объединении двух органов военной контрразведки. ОВК подвергся мощной критике Кедрова[1137], но по итогам вопрос о принадлежности Особых отделов к системе РВСР или ВЧК остался открытым. Это предопределило продолжение межведомственной драки за военную контрразведку.
30 декабря 1918 г. Президиум ВЧК, заслушав вопрос о Военном контроле, ему не подчиненном (!), поручил М. Я. Лацису, В. В. Фомину[1138] и М. С. Кедрову «выяснить, какова инструкция на местах; вопрос… обсудить специально»[1139].
Кедров не терял времени даром. 4 января 1919 г. он телеграфировал предписание о порядке слияния органов военной контрразведки на местах, даже не отправив копии Реввоенсовету Республики (Президиум ВЧК при этом значился в списке адресатов). В телеграмме указано, что в Регистрационном управлении остается руководство разведкой и военной цензурой, а ОВК выделялся из состава РУ. На первый взгляд, телеграммой предусматривался наименее острый порядок объединения — во главе Особых отделов
