Советские полководцы и военачальники - [125]

В это же время 2-я танковая дивизия 3-го мехкорпуса по приказу командования наносила контрудар на Таурагенском направлении. Во встречном бою под Скаудвилесом дивизия разбила 10-й моторизованный полк немцев, но и сама понесла значительные потери, особенно в танках ВТ и Т-26. В течение 24 июня танкисты 2-й дивизии продолжали отражать атаки превосходящих сил противника, но кончилось горючее, и на исходе были снаряды. Враг обошел дивизию с флангов и окружил ее. В окружение попало и находившееся в расположении дивизии управление 3-го мехкорпуса. Поскольку 84-я мотострелковая дивизия еще раньше была передана 11-й армии, то в распоряжении командира 3-го мехкорпуса генерал-майора танковых войск А. В. Куркина оставалось не больше десятка танков, да и то с пустыми баками. Со с тезами на глазах их вывели из строя сами же танкисты…

Затем был тяжкий путь из окружения через леса Белоруссии и северной Брянщины на восток, в обход по ночам городов и сел, в которых были крупные гарнизоны немцев. Мелкие тыловые подразделения противника они уничтожали, захватывали их автомашины с боеприпасами и различным имуществом. Вышли танкисты группы генерала А. В. Куркина к линии фронта не оборванцами, а в военной форме, имея при себе личное оружие и документы, а коммунисты — партийные билеты. Большинство танкистов, вышедших из окружения, были направлены на формирование танковых экипажей. Старшему командному составу, в том числе и полковнику Ротмистрову, было приказано следовать в Москву.

В конце августа в Москве Ротмистрова принял начальник Главного автобронетанкового управления генерал-лейтенант танковых войск Я. Н. Федоренко. Генерал был из матросов, в гражданскую командовал бронепоездом, позднее танковым полком, мехбригадой. Он душевно любил танкистов и автобронетанковые войска, созданию которых отдал так много сил. Ротмистрова он знал еще как преподавателя академии и относился к нему дружески.

— Рад, очень рад, — сказал генерал, обнимая вошедшего и усаживая на диван. — Ну рассказывай, как воевал, танкист?

— Плохо, Яков Николаевич. Как танкист, можно сказать, совсем не воевал. Не довелось.

— Почему так?

— Не удалось сосредоточить корпус на каком-то одном операционном направлении. Осталась в корпусном подчинении одна вторая дивизия, да и ту бросили в поспешное неподготовленное наступление… Ну и пришлось снова стать рядовым пехотинцем, как в гражданскую. Пробирались по тылам немцев почти два месяца с карабинами да гранатами… Вот и вся моя война.

— Знаю, наслышан, — сказал генерал, вздыхая. — Не вы одни оказались в таком положении.

— Как же все это могло случиться, Яков Николаевич? Почему мы оказались неподготовленными к этой страшной войне?

— Готовились, Павел Алексеевич, крепко готовились, создавали мощные бронетанковые войска, но, к великому сожалению, не успели, — генерал отошел к своему рабочему столу, сел в кресло, устало опустив свою густо поседевшую голову. — Конечно, были допущены кое-какие промахи при создании в приграничных округах соответствующих группировок войск, в том числе в дислокации наших механизированных корпусов. Да и наши танкисты сражались, слов нет, геройски, храбро, но, надо признать, не всегда грамотно. А противник — опытный, нахальный, вооружен до зубов сильной боевой техникой. Но не будем ворошить эти проблемы. У нас много других, более насущных.

Генерал пододвинул к себе папку с документами. Среди них Павел Алексеевич узнал свой послужной список.

Бегло посмотрев документы, Федоренко сказал:

— Механизированные корпуса, как ты, вероятно, уже слышал, расформированы. Сейчас вместо них создаем бригады и отдельные танковые батальоны.

— А дальше что? — невольно вырвалось у Ротмистрова. — Армия, не имеющая крупных бронетанковых соединений, не способна одержать победу в современной наступательной операции. Это аксиома.

— Знаю, что по науке оно так, сморщился, как от зубной боли, Федоренко. — Но нет у нас сейчас необходимого количества танков. Собираем все, что осталось, вплоть до ремонтируемых и учебных машин. Торопим промышленность с выполнением наших заказов, по почти все танковые заводы — на колесах, эвакуируются на восток. Вот заработают они на Урале, появится больше танков, будут у нас снова и механизированные и танковые корпуса. А сейчас пока надо драться тем, что есть, менять тактику, помогать пехоте в обороне, действовать из засад, любыми способами стараться выбивать танки противника…

— Выходит, возвращаемся к тому, с чего начинали, — непосредственная поддержка пехоты, и только.

— Не будем дискутировать на эту тему, мы не на занятиях в академии, — слегка нахмурился Федоренко. Он снова пододвинул к себе послужной список. — Перейдем, как говорится, ближе к делу. Есть предложение, Павел Алексеевич, назначить тебя начальником штаба бронетанковых войск Красной Армии. — Заметив, видимо, удивление на лице собеседника, генерал, бегло заглянув в послужной список, продолжал:

— Ты работал в крупных штабах, к тому же ученый, кандидат наук, хорошо знаком с вопросами строительства бронетанковых войск и боевой подготовкой танкистов. Уверен — вполне справишься.