Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне - [93]

Шрифт
Интервал

Его стремлению! Пойдут
Людей дубовых караваны
По зыбям северных морей,
Пробьются к южному лиману —
И, где ни кинут якорей,
Купцам, вельможам нерадивым
Понять помогут вымпела,
Что воля росса породила
И что Россия создала.
Страна дубов, убогих срубов
(На поле копны урожая)
Роптала явственней, сквозь зубы,
Едва не бунтом угрожая:
«Опять указ для голытьбы:
“Валить дубы под самый корень”.
А ноне время молотьбы!
Не быть добру!» Кто правый в споре?
Не быть добру — еще не видят
Добра лесные жители.
Но вот плоты, на стрежень выйдя,
Опять Петра увидели.
Широкое его лицо
Сияло бритыми щеками.
Он выше вздыбленных лесов
И тверд, как тот накладный камень.
Он говорил: «Друзья, радейте!»
А через ямы, через кочки
Уже дворовые гвардейцы
Несли ковши, катили бочки
И жгли бенгальские костры —
Во славу флота жгли на мачтах…
Среди бород, среди расстриг
И на плотах хмельная качка.
Но он один, как исполин,
Стоял, и хмель его не трогал,
Мечтою трезвою палим
О славе русского народа.
<1940>>{432}

433. Памятник восстанию

Султан гвардейца на ветру,
Покрыта инеем кокарда.
Стрелки, оледенев, замрут
Перед конем кавалергарда.
Декабрь на площади. С ветвей
Соседних кленов опадали
Комочки пуха. Воробей
И ворон битвы не дождались.
Того не выждал и народ,
В кабак забившийся от стужи,
Кликуша выла у ворот,
Слезились будочники тут же
От умиления…
Царем
В морозный этот полдень станет
Жандарм.
Ликуй, кто одарен
Тулупом, чином и крестами!
В тумане площадь. На стене
Незавершенного собора
Дремал архангел, посинев.
И он увидел штурм нескоро.
А выше на лесах стоял
Строитель сгорбленный. (Веками
Строитель так стоял, тая
За пазухой тяжелый камень.)
Еще невнятен и ему
Был гул на площади Сенатской,
Но ужас голода, чуму,
Сиротство нищенской, кабацкой
Родни, злорадство богатеев
Тогда строитель угадал;
Гвардейцев смелую затею
Благословил он — и когда
На белом холеном коне
Кавалергард на площадь вынес
Державу и, осатанев,
Огнем велел восставших выместь,
Худую спину распрямив,
Перекрестив свою сермягу,
Сказав: «Царь-батюшка, прими
Мою холопскую присягу!» —
Метнул строитель с высоты
Лесов согретый кровью камень:
Руки движением простым
Стал гнев, накопленный веками.
<1940>>{433}

434. Памятник поэту

Где царь вознесся на коне
И замер в сумраке зловещем,
Поэт завидовал волне,
Что ей простор морской обещан.
И в самой зависти, шумливей
Волны, он тосковал о мщенье.
С плаща стекал осенний ливень,
И капли плыли по теченью.
А он куда направит бег
Судьбы своей? Где кинет сходни?
Иссякнет ливень, хлынет снег —
Тоска и злоба безысходны.
Пока дворцовые огни
Блистают, словно эполеты,
Пока подобьем западни
Россия кажется поэту.
Нева черным-черна у ног,
Ночные воды непроглядны.
На что надеяться он мог?
Чего желать? Ночь… Плеск невнятный…
Где конь на каменной волне
С разлету брызнул медной пеной,
Всё отзывается во мне
Негодованье лиры пленной!
<1940>>{434}

435. Память о детстве

1
Едва припомню барский сад,
Опять привидится раскосый,
Хмельной, широкогрудый, босый
Садовник — отставной солдат.
Таким привидится он мне
И в сотый раз, едва припомню
Осенний сад, пролом в плетне,
Коловший до крови шиповник.
Была пуглива ветвь ветлы,
Был клен багрян наполовину,
А он лишайные стволы
Обмазывал раствором глины.
И не терпелось тем сильней
Вломиться в сад, назло солдату,
Чем больше красного арката
Роняли воробьи с ветвей.
2
Рубаху красную на Пасху,
Кожух дубленый к Покрову,
Картонную на святки маску —
Зеленоклювую сову, —
Меня подарки утешали,
Но было больно мне смотреть,
Как мяла мать каемку шали,
Лица не в силах утереть.
Она обнову мне дарила
И снова, так, что жизнь отдашь,
Кого-то доброго молила:
«Даруй нам пищу, Боже наш!»
И проливала, вопрошая,
Святые слезы — сердце жглось…
Так голодать до урожая
Нам с божьей помощью пришлось.
3
Божницу подпирал плечами
Церковный староста, пока
Тянули жребий поречане
И снаряжали ходока
В Торжок за солью, за свечами.
Минуя села и слободки,
Ворча на жребий свой, ходок
По насту вешнему неходко
Спешил к Ефремию в Торжок
Сушить опорки и обмотки.
Костер на площади соборной
Не угасал тогда. Попы
Взамен свечей и соли сорной
Выманивали у толпы
Пчелиный воск и холст узорный.
А поречане на дорогу
Глядели сумрачно в ночи.
И остывало понемногу,
Как непосоленные щи,
Их упование на бога…
Под матицей коптила плошка,
На сходке маялся народ:
Делили соль столовой ложкой —
По ложке, поровну, на рот,
А было соли всей — лукошко…
4
Когда Папанин в океане
Ледовом вырос, как гора,
Дворы покрыла ропаками
И айсбергами детвора.
Кто: те ли, эти ли любимей?
Равно имели мы в виду
И тех, дрейфующих на льдине,
И этих, зябнущих на льду.
Нам дорог берег, обретенный
Отцами в схватках боевых.
Котовский, Щорс, Чапай, Буденный —
Герои сверстников моих.
Есть, не в пример наукам хитрым,
Совсем не хитрая одна:
Распознавать по детским играм,
Чем озабочена страна.
<1941>>{435}

436. Восемь лет спустя

1
Прибрежной липы ствол дуплистый
Увидел я издалека.
Услышал плеск листвы росистой,
Подобный плеску ручейка;
Чуть испытав сердец томленье,
Там мы расстались у реки,
Я уповал на примиренье,
На краткость крохотной руки.
И упований долголетье —
Как сон тревожный в мире том.
Где мы, расставшись на рассвете,
С восхода солнца встречи ждем.
Благословенна свежесть мая
И утренняя дрожь ветвей,
Дорога к берегу лесная,
Листва над хатою твоей!

Еще от автора Павел Давыдович Коган
Имена на поверке

Имена на поверке. (Стихи воинов, павших на фронтах Великой отечественной войны). М.: Молодая гвардия, 1965. 192 с.Сост. и ред. Сергей Наровчатов.В этом небольшом по объему сборнике, изданному в год двадцатилетия Победы, опубликованы стихи двадцати пяти молодых поэтов, погибших, защищая Родину от фашистского нашествия.Все они были молоды и полны надежд, мечтаний о своем будущем. Разные судьбы, которые огонь войны сплавил в единый слиток — судьбу «мальчиков сороковых».Их стихи — самый достоверный рассказ об их поколении.


Снова месяц висит ятаганом...

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стихи остаются в строю

Сборник составлен из стихов русских советских поэтов, погибших в годы Великой Отечественной войны.Составители: Михаил Матусовский, Яков Хелемский.


Ну, как же это мне сказать?

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Лирика 30-х годов

Во второй том серии «Русская советская лирика» вошли стихи, написанные русскими поэтами в период 1930–1940 гг.Предлагаемая читателю антология — по сути первое издание лирики 30-х годов XX века — несомненно, поможет опровергнуть скептические мнения о поэзии того периода. Включенные в том стихи — лишь небольшая часть творческого наследия поэтов довоенных лет.


Серебряный век русской поэзии

На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.


Стихи поэтов Республики Корея

В предлагаемой подборке стихов современных поэтов Кореи в переводе Станислава Ли вы насладитесь удивительным феноменом вселенной, когда внутренний космос человека сливается с космосом внешним в пределах короткого стихотворения.


Орден куртуазных маньеристов

Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».