Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне - [30]

А дом из досок — сладостным ночлегом,

Геройской славой — наше бытие.

1937^{53}

54. «Здравствуй, шумный вокзал…»

Здравствуй, шумный вокзал,

Бескорыстный и опытный маклер

По свиданьям, разлукам

И бракоразводным делам.

Мы привыкли давно,

Что в любительском нашем спектакле

Ты и горе и радость

Со всеми делил пополам.

К сожалению, ты —

Мой единственный друг и указчик,

Все надежды мои

Поверяю тебе одному,

Как в затвор, захожу

В деревянный трясущийся ящик

И, как пуля, готов

Пролетать в паровозном дыму.

Только часто бывает

В движении этом осечка, —

На ходу холостом

Проносил меня поезд порой

Сквозь свистящее время,

Чрез глубоко заснувшую речку,

Сквозь людей и лесов

Удивительно сомкнутый строй.

Пусть осечка вчера.

Поезд сызнова мною заряжен.

Загудит паровоз

И я знаю, что в этом году

Я сквозь дуло вагонов

Пройду оглушительно-страшен,

Выбью сердце врага

И у дружеских ног упаду.

1938. Москва^{54}

55. Море

1. «Лежало море. Я стоял пред ним…»

Лежало море. Я стоял пред ним,

Как только что родившийся. Младенцем

Я был скорей, чем юношей худым,

Омытый ветром и одетый в дым,

И вытертый зарей, как полотенцем.

Соленые я губы целовал,

Взволнованное тело моря трогал,

Взлетал на гребне и нырял в провал.

Но час настал, прошел за валом вал,

Я вновь остался за его порогом.

На берегу я посмотрел туда,

Где ширь манила и звала напевность.

Теперь там стыла попросту вода,

Прозрачная иль мутная всегда,

Привычная морская повседневность.

2. «Я с берега люблю смотреть на волны…»

Я с берега люблю смотреть на волны

И примечать, как ветер или буря

Старательно укачивают море,

Как малое капризное дитя,

Чтобы оно заснуло, чтоб оно

Забылось, успокоилось, застыло.

Но нет, оно не засыпает вовсе,

И ветер только подымает ярость,

Рождает силу, вызывает злобу,

И море вырастает на глазах.

Оно уже не слабенький ребенок

И даже не подросток босоногий,

А воин, приготовившийся к бою,

Что смело наступает на врагов.

Они стоят, утесы и уступы,

Удивлены стремительной атакой,

А я гляжу за истинным и грозным

Единоборством моря и скалы.

Вот так и мне б, когда усталость клонит

Ко сну, к благоразумию, к покою,

Вскипеть и взволноваться и, воспрянув,

Пойти на новый, трудный и счастливый,

А может статься, и на смертный бой!

1940. Батуми^{55}

56. «По тебе давно тоскую…»

По тебе давно тоскую,

О судьбе твоей пекусь,

Потерять тебя рискую,

Полюбить тебя учусь.

Дочь владимирской слободки,

Внучка выплаканных лет,

Громкий первенец молодки,

Вся в мамашу — спору нет.

Никому я так не верю,

Как тебе. В любой глуши

Быстрым взором я измерю

Глубину твоей души.

Никого я так не знаю,

Как тебя. И в грозный час

Вражья пуля нарезная

Разлучить не сможет нас.

Скован я с тобой на годы

Детством, верностью, судьбой,

В год военной непогоды

Повстречались мы с тобой.

1940. Владимир^{56}

57. «Я еду по русской равнине. На ней…»

Я еду по русской равнине. На ней

Сугробы снегов, караваны саней,

Тяжелых ветров завыванье,

Прямые столбов изваянья

Проехали малую станцию Вреду,

Несет меня поезд вперед на восток.

Глядишь, этак в лето расцветшее въеду

И встану, костлявый, его поперек.

Мои настроенья несвойственны югу,

Они не менялись раз десять на дню.

Я молодость нянчил под русскую вьюгу,

Под русскую вьюгу ее схороню.

1940. Москва^{57}

58. «Мы победим. Мои — слова…»

Мы победим. Мои — слова,

Моя над миром синева,

Мои — деревья и кусты,

Мои — сомненья и мечты.

Пусть на дыбы встает земля,

Вопит, и злобствует, и гонит —

Меня к своим ногам не склонит,

Как в бурю мачты корабля.

Я буду жить, как я хочу:

Свободной птицею взлечу,

Глазам открою высоту,

В ногах травою прорасту,

В пустынях разольюсь водой,

В морях затрепещу звездой,

В горах дорогой пробегу.

Я — человек, я — всё могу!

1941^{58}

ЗАХАР ГОРОДИССКИЙ

Захар Городисский родился в 1923 году. В восемнадцать лет ушел на фронт, в августе 1943 года был тяжело ранен и скончался в полевом госпитале. Стихотворение «Если мне смерть повстречается близко…» было последним из всего написанного поэтом. Оно появилось в его блокноте за три дня до смерти.

59. Милая моя

Мы с тобою у реки,

Только ты да я.

Собираем васильки,

Милая моя.

В волосах твоих цветы…

Только ты да я…

Весело смеешься ты,

Милая моя.

Никого — кругом лишь лес,

Только ты да я…

Слышен речки тихий плеск,

Милая моя.

Солнце путь свой совершит…

Только ты да я…

Отдохнем в лесной тиши,

Милая моя.

Отдохнем — пойдем домой…

Только ты да я…

Мы счастливые с тобой,

Милая моя.

11 марта 1940^{59}

60. «Здесь всё по-прежнему…»

Здесь всё по-прежнему:

Смеющиеся лица…

Жара и пыль… Красавцы тополя,

А где-то там,

На западной границе,

Перемешались небо и земля…

1941^{60}

61. «Серый пепел выжженных полей…»

Серый пепел выжженных полей,

Камни разоренных деревень…

Пни и угли — вместо тополей,

Вместо солнца — сумрачная тень…

Здесь забыли отдых и покой,

Здесь всё время в воздухе висит

Черный дым разрывов над рекой,

Над густыми ветками ракит.

Здесь не знаю, что такое сон.

Вверх взлетает рыхлая земля.

Здесь огонь и смерть со всех сторон

И травой заросшие поля…

Ночью от ракет светло как днем,

Днем темно от дымовых завес.

Люди под губительным огнем

Роют блиндажи, таскают лес.

Зорко смотрит часового глаз,

Спорит с пулеметом пулемет.

Все готовы к бою, каждый час

Ждут приказа двинуться вперед!

12 апреля 1943^{61}

62. «Если мне смерть повстречается близко…»