Советские дизель-электрические подводные лодки послевоенной постройки - [20]

Штурманские занятия космонавтов Ю.Гагарина и Г.Титова под руководством Н.Каманина. ПЛ проекта 613.

Это событие вызвало немалое оживление, в кают- компании разгорелись жаркие споры. Самыми популярными книгами на некоторое время стали навигационные пособия. Внимательное изучение атласа течений разрешило загадку: мы пересекли относительно теплую струю Северотихоокеанского течения, совершающего великий круг в северной половине океана и поднимающего на север теплые экваториальные воды.

Случай заметно повысил интерес к анализу результатов наблюдений, впоследствии сослужившему неплохую службу. Уже при возвращении десятибалльная облачность наглухо закрыла и солнце, и звезды. Десять дней не было астрономических обсерваций. Над нами один за другим прошли два свирепых циклона. Шли по счислению, учитывая встречное течение Ойя-Сио 0,25 узла. Сокрушались по поводу того, что каждые сутки оно съедало у нас 6 миль, т. е. за 10 суток мы «теряли» 60 драгоценных миль.

Так мы считали бы и дальше, если бы на траверзе Сангарского пролива не обнаружили заметного кратковременного потепления воды. К этому времени мы все уверовали в дистанционный термометр и не сомневались в том, что лодка пересекла полосу какого-то теплого течения. Но какого? Единственное в этой широте теплое Цусимское течение пролегало далеко от нас. Несущее теплые воды южных морей, оно выходит из Японского моря через Сангарский пролив и тут же, теснимое мощным холодным Ойя-Сио, поворачивает к югу, прижимаясь к берегам острова Хонсю.

Но откуда же взялось теплое течение здесь, вдали от берегов Хонсю? Снова поиски, споры, догадки.

И вот штурман Анатолий Нимбуевич Дашиев находит в одном из пособий упоминание о том, что продолжительные сильные северо-западные ветры способны отжать холодное течение от Курильских островов и берегов Японии. Для нас эта информация имела существенное и притом не только познавательное, но и чисто практическое значение: оно натолкнуло нас на мысль о возможности в таких условиях распространения теплого Цусимского течения в океане на значительно большее расстояние, чем обычно. Выходило, что именно его мы и пересекли, поднимаясь на север, т.е. шли вне полосы встречного холодного течения и напрасно учитывали его.

Первая же астрономическая обсервация подтвердила справедливость этого вывода. Значит, в некоторых случаях в океане можно ориентироваться еще и по температуре воды. Согласитесь, что при движении в меридиональном направлении может оказаться полезным приближенное знание даже только широты места.

Несколько слов о записи наблюдений. Вполне оправдало себя ведение на походе графического Дневника. В непрерывных, складывавшихся «гармошкой» графиках фиксировались состояние гидрометеорологических факторов, режим плавания, глубина и скорость хода, плотность и температура электролита, температура воздуха в отсеках, расход топлива за сутки, обнаружения кораблей, судов и самолетов (дистанции, элементы движения), неисправности и сроки их устранения и т.д.

Такой способ отображения обстановки не только экономит время, но и весьма нагляден. В собранных воедино графиках, характеризующих основные события и сопутствовавшие им обстоятельства, легче улавливалась взаимосвязь явлений. Достоинство графического дневника в том, что он позволяет быстро восстановить обстановку плавания в любой интересующий вас момент, а также облегчает оценку действий экипажа при разборе итогов и обобщении опыта похода.

В корне изменилась и роль вахтенного офицера. В походе он вырос в самостоятельного, подлинного вахтенного начальника. Кстати, этот старый, уже забытый термин, пожалуй, точнее отражал роль и служебное положение лица, возглавляющего вахту. В существующем термине «вахтенный офицер» невольно оказались выхолощенными и старшинство его по отношению ко всему составу смены, и степень ответственности за ее действия. Однако дело, конечно, не столько в термине, сколько в существе его. Накапливалась и командирская практика вахтенных офицеров. Наверное, не случайно самый молодой из них Евгений Бахминов вслед за старшим своим коллегой по вахте Николаем Шумковым вырос в отличного командира подводной лодки. Фактическое управление действиями всей смены потребовало от вахтенного офицера более глубокого знания каждого члена смены, его подготовленности, состояния, самочувствия, короче говоря, его «степени надежности». Вот здесь на помощь вахтенному офицеру и пришла комсомольская группа смены. Ее зоркий глаз подмечал и примерное усердие, и малейший промах, и нерадивость на вахте. Это помогало объективно оценивать работу каждого члена боевой смены. Введенные на походе краткие разборы вахты стали конкретными, содержательными, а следовательно, и полезными.

Особое значение приобрела в дальнем плавании индивидуальная воспитательная работа. В обстановке большого физического и нервного напряжения, в непривычных еще условиях жизни появились раздражительность, обидчивость, болезненное реагирование на замечания. Словом, довольно резко изменилась эмоциональная окраска взаимоотношений и служебных, и личных.

Вместе с тем обстановка плавания требовала высочайшей бдительности и дисциплинированности. Не могло быть места малейшим послаблениям, попустительству. В равной степени нужны были высокая требовательность, основанная на четкой организации службы и глубоком понимании каждым членом экипажа существа требований к нему, твердость и решительность начальников, но без грубости и «разносов», повсеместный строжайший контроль, но без недоверия и придирок, теплота и товарищеская забота, без панибратства и заигрывания.