Советская Россия, Аравия и Персидский залив. Документированные страницы истории - [62]

«Торгующие в Хиджазе европейские фирмы, – отмечал он, – широко пользуются этим способом для развития своей торговли». Общество «Шарк», к примеру, возглавляемое Филби, и «Торговый дом Лазарини». «Филби получает правительственные заказы» благодаря именно участию в них названных лиц. «Торговый дом Лазарини» работает с Фуадом Хамзой, «при помощи которого улаживает конфликты», возникающие, в частности, на почве «несоответствия поставляемого им товара условиям заказа», как это произошло с пожарными машинами.

Или другой пример. «Предложения немецкого капитана Стейфана на поставку вооружения провалились, несмотря на то, что его цены были ниже швейцарских. И все потому, что комиссия правительственному заказчику, Абдалле Дамлюджи, предлагавшаяся Стейфаном, во многом уступала швейцарской».

Во-вторых, «нам не удалось завязать торговые сношения» с такими влиятельными купцами, как ‘Абдалла ‘Алиреза, ‘Абдалла Ибрагим Фадл, Банаджа и др. Первые наши «товарные экспедиции», будучи ограничены временными рамками и потому заинтересованными в «скорейшей реализации товаров, прибегали к розничной продаже непосредственно потребителям. Это раздражало и злило оптовиков, и пробуждало в них враждебное к нашей торговле отношение».

В-третьих, «наш экспедиционный способ торговли ни в ком из солидных купцов не создавал уверенность в серьезности наших намерений насчет долгосрочной торговли в Хиджазе. Все это умело использовалось кругами, связанными с англоиндийским рынком». Представители правительственных кругов, лично заинтересованные в развитии торговли с другими странами и фирмами, их представляющими, «действовали двояко». Либо открыто «возглавляли антисоветскую клику», ратовавшую за прекращение торговли с Россией (примером тому – поведение Фуада Хамзы в деле о запрете нашей торговли), либо «молча поощряли бойкотирование наших товаров» (иллюстрацией тому – поведение Дамлюджи во время бойкота 1927 г.).

Переписка Н. Тюрякулова по вопросу о «заказе у нас сахара губернатором Джидды», ‘Абдаллой ‘Алиризой, писал К. Хакимов, показывает, что «размещение заказа стопорится не без нажима Фуада Хамзы». Он оттягивает оформление «почти состоявшегося заказа в ожидании своей доли», не видя «личной заинтересованности в этой сделке».

Главными товарами нашего ввоза в Аравию, заключает К. Хакимов, «должны стать сахар, керосин, бензин, мука, спички, мыло и мануфактура. Торговля должна быть оптовой» (12).

Информируя НКИД о его встречах и беседах с Фуадом Хамзой (13–14.07.1929) по вопросу о возобновлении советской торговли в крае, Н. Тюрякулов подчеркивал, что даже с учетом препятствий, чинимых нашей торговле Фуадом Хамзой, Москве не следовало «обрывать… связи» с Хиджазом. Ноборот, нужно было, как он считал, развернуть «более настойчивую работу для поднятия заинтересованности геджасского правительства в советских товарах». Правительство Ибн Са’уда, пояснял Н. Тюрякулов, переживало в то время «весьма чувствительный финансовый кризис», и привлечь его внимание к торговле с нами можно было бы «посредством предложения выгодных ему торговых сделок». Своевременным в контесте всего сказанного выше ему представлялось иметь в распоряжении советской дипмиссии «реальный товарный фонд», с востребованным в Хиджазе ассортиментом, который в нужный момент можно было бы предложить «геджасскому правительству». Обращал он внимание НКИД в своем донесении и на такой заслуживающий, по его мнению, внимания компонент внутриполитической обстановки в Хиджазе, который «мог бы обернуться позитивом для нас», как «незаконченность процесса образования, придворных группировок», как он их называет. «Физиономия новых людей, появившихся при Ибн Сауде, еще не совсем ясна», уведомлял он НКИД, и это – возможность для того, чтобы установить с ними контакты, и с их помощью покачнуть его мнение в пользу восстановления торговли с нами (13).

Одним из тех лиц из ближайшего окружения Ибн Са’уда, которых Н. Тюрякулов характеризовал как сторонников развития отношений с Советским Союзом, он считал министра финансов ‘Абдаллу Сулаймана. Полагал, что через него и тесно связанных с ним нескольких влиятельных чиновников в Джидде, а также при деятельном посредничестве компании Лазарини дело это сдвинуть с места было бы вполне реально. Компания Лазарини, с его слов, не только могла, но и готова была заняться этим. Кантес, руководитель местного отделения компании «Лазарини и Ко.», информировал НКИД Назир Тюрякулов, который «обслуживает пароходы “Совторгфлота”, недавно вернулся из поездки в Суэц», из места нахождения главы этого дома, и передал мне его предложение насчет желания «взять на себя реализацию в Геджасе [Хиджазе] наших нефтепродуктов от своего имени». Заявил, что его хозяин готов предоставить «солидные банковские гарантии», в том числе в Египте и в Италии. Нефтепродукты, продолжал Н. Тюрякулов, «могут и должны доставляться в Джидду на советских пароходах». Со слов Кантеса следует, сообщал Н. Тюрякулва, что «к делу он может привлечь одного из местных воротил», ‘Али Аммари, специального финансового инспектора короля в Джидде, подчиненного непосредственно ‘Абдалле Сулайману. И что при участии ‘Али Аммари возможно будет забрать в свои руки «правительственные поставки», то есть правительственные заказы, и установить деловые связи с теми купцами, которые «зависят от Аммари» (14). Таким путем, резюмировал Н. Тюрякулов, посредством заключения сделки с Лазарини и при участии в ней ‘Абдаллы Сулаймана, мы смогли бы попытаться «пробить брешь в стене бойкота наших товаров» и проложить путь для последующего расширения масштабов нашей торговли в Хиджазе.