Советская Россия, Аравия и Персидский залив. Документированные страницы истории - [32]

Из Джидды паломники двигались с караванами в Мекку. Покидали город через Мекканские ворота (Баб Мекка), где проводилась проверка «уплаты погонщиками кушана», специального налога с каждого верблюда паломнического каравана (100).

Приближаясь к Мекке паломники-мусульмане из России обращали внимание, с их же слов, на типы жилищ в окрестностях города. Стояли там и «глиняные мазанки» бедноты, и шатры бедуинов, «похожие на ульи», и необычные дома суданцев-такруни, сооруженные из «керосиновых бидонов с циновками сверху вместо крыш».

Ка’абу, главную святыню мусульман, укрывала кисва, то есть покрывало из дорогой ткани с вышитыми на нем изречениями из Корана. Ежегодно из Египта в Мекку присылали новое такое покрывало. Доставляли его «с помпой, подчеркнуто торжественно». Снаряжали в этих целях пышную процессию. Везли в махмале, специальном паланкине, установленном на белом верблюде. Сопровождала махмаль «многочисленная свита» под охраной вооруженного отряда. Возглавлял процессию эмир ал-хаджж, глава паломнического каравана, с которым передвигался махмаль. Вместе с кисвой привозили и богатые дары-пожертвования Храму, «частью собранные со всего Египта, а частью выделенные правительством». Неудивительно поэтому, пишет М. Аксельрод, что махмаль, представлявший собой некий «рог изобилия» для улемов (авторитетных знатоков ислама), шарифов (потомков Пророка Мухаммада) и прочих достойных людей, встречали повсюду в Хиджазе торжественно и восторженно (101).

Обычай направлять в Мекку махмаль с кисвой и дарами для Ка’абы ввели, к слову, египетские султаны-мамлюки (1250–1517). Переняли его у них и сохранили турки-османы (1516–1918). Один из паломнических караванов с махмалем из Дамаска доставил однажды в Мекку, в дар Ка’абе, как повествуют хроники Священного города, около 1,8 тонн драгоценностей (102).

Следует, думается, сказать несколько слов и бадилях, то есть о лицах, исполнявших хаджж вместо тех, кто нанимал их для этих целей. Сведетельства о совершении ими хаджжа они приобретали на имена тех мусульман, по поручению которых предпринимали паломничество. Выдавали такие документы в Мекке официально. Обязательно в присутствии двух уважаемых и хорошо известных писцам свидетелей, чтобы удостоверить исполнение бадилем всех обрядов хаджжа должным образом и в полном объеме. Паломнические свидетельства писцы-каллиграфы выписывали либо на бумаге, либо на отрезках шелковой ткани, богато расшитых по краям. Размеры таких свидетельств впечатляли – в длину некоторые из них доходили до двух метров (103).

Слегка опережая ход повествования, но абсолютно в русле рассматриваемой нами темы, информируем читателя о том, что 26 апреля 1928 г. на основании соответствующих рекомендаций НКИД Совет Народных Комиссаров СССР принял постановление «О перевозке морем паломников-мусульман из портов СССР в порты Геджаса [Хиджаза] и обратно» (104).

Первые «организованные мусульмане-паломники из СССР» прибыли в Джидду в мае 1928 г., на двух пароходах – «Тобольск» (из Батуми) и «Теодор Нетте» (из Одессы) (105).

Начиная с 1929 г., советские пароходы принимали участие и в доставке йеменских паломников (из Ходейды в Джидду). Среди судов, специализировавшихся на таких перевозках, чаще других упоминается в архивных документах пароход «Ильич». Курировал транспортировку паломников из Йемена сотрудник ОГПУ Н. М. Белкин, работавший в то время в Ходейде (106).

Участие СССР в доставке на своих судах мусульман-паломников из других стран являлось, как уже отмечалось выше, составной частью советской внешней политики, сориентированной в том числе на содействие – в финансовом плане – ‘Абд ал-‘Азизу ибн Са’уду в усилиях по упрочению основ его власти в созданном им государстве.

Действенную поддержку Ибн Са’уду оказала советская делегация во главе с председателем Центрального Духовного Управления мусульман СССР Ризааддином Фахретдиновым на состоявшемся в Мекке, летом 1926 года (7 июня – 5 июля), Всемусульманском конгрессе (в нем участвовало 69 делегатов, в том числе 8 – из Советского Союза). По оценке академика В. В. Бартольда, в России по состоянию на 1917 г. проживало примерно 18–29 миллионов мусульман, в том чиле на территории Туркестанского губернаторства (вместе с населением вассальных Бухары и Хивы) – более 10 млн. мусульман.

Официально когресс созывался для «обсуждения мер по охране Священных мест и обеспечению свободы доступа к ним паломников». Наряду с этим, проведением данного конгресса Ибн Са’уд имел целью решить и вполне определенную политическую задачу. Постояла она в том, чтобы сорвать замыслы проходившего в то же самое время в Каире другого мусульманского форума, где рассматривался вопрос об избрании халифа. За спиной египтян, инициировавших этот «политический проект», как он фигурирует в донесениях советских дипломатов, стояли англичане. Путем утверждения халифом короля Египта они преследовали важную для них конкретную цель – планировали с помощью своего ставленника, «новоявленного халифа, повелителя всех мусульман», упрочить их пошатнувшиеся позиции в исламском мире. У нас имеется информация, писал по этому поводу Г. Чичерин в записке К. Хакимову, что «англичане поддерживают… движение в пользу объявления халифом короля Фуада. Вскоре должен состояться в Египте всемусульманский конгресс, на котором, видимо, будет затронута и эта тема» (107).