Советская разведка в Китае, 20-е годы XX века - [65]

Под прикрытием вице-консула в Шанхае в 1925–1926 гг. работал сотрудник с 1925 г ИНО ОГПУ Я.Г.Минский (Минскер).[532] До этого с 1922 по 1924 гг. он был консулом в Персии, после Китая в 1926–1929 гг. работал атташе полпредства в Турции.[533] Секретарем консульства работал Кузнецов.[534]

30 июня 1925 г. английскими властями в Гонконге был арестован З.Н.Доссер — уполномоченный Нефтесиндиката СССР. Там он находился по «торговым делам» и был препровожден в Шанхай для придания суду международного сеттльмента. Советское правительство обратилось к правительству Китая с просьбой вмешаться, пояснив, что оно не признает за Англией и другими государствами право осуществлять судебные преследования на китайской территории. 24 сентября 1925 г. МИД Китая уведомил НКИД СССР о том, что китайские власти проверили предъявленные З.Н.Доссеру обвинения и считают их необоснованными и что в связи с этим «дело о г-не Доссере было прекращено».[535] Во избежание новых арестов З.Н.Доссер вынужден был отсиживаться в Шанхае на территории Французской концессии, считавшейся более либеральной, чем Английская.

Генеральным консулом в Шанхае был Линде, после отъезда 10 сентября 1926 г. Карахана из Китая, который был здесь полпредом с 1923 г., Линде был назначен поверенным в делах СССР в Пекине.[536]

Летом 1927 г. в Шанхае работал представитель военной разведки Г.И.Семенов (Андрей).[537]

Вот одно из его писем из Шанхая от 25 июня 1927 г. в Центр, где он просит прислать ему помощников. «Если у Вас в Москве есть хорошие работники, — понятно, китайцы, — то пошлите мне 8 человек. Это значительно усилит мою работу, — писал он. — Налаживаю в районах (Шанхая. — В.У.) информацию и связь (квартиры, места встреч) и технику. Есть уже помещения для лаборатории. До сих пор не получил от Вас обещанных материалов… В прошлом письме я указывал на необходимость для закрепления организационных связей прислать сюда двух девиц — Алексееву Женю и Шиф (работает в немецкой секции Коминтерна). Возможно, что они откажутся или их нельзя будет послать, то, во всяком случае, нужно послать других, но приблизительно такого типа. Необходимо знание французского и английского языка. Прошу также немедленно направить в мое распоряжение семью Бейтель — они все мне здесь пригодятся, для организации бара и для техники. При сем докладе прилагаю доклад французского товарища о состоянии и условиях жизни французских военных сил».[538]

В 1925–1927 гг. в Шанхае военным советником при Военном отделе (Военной комиссии) ЦК КПК работал советский разведчик, латыш А.П. Хмелев (А.П.Аппен).[539] В Шанхай он приехал 23 ноября 1925 г. По решению, принятому в Москве, А.Хмелев непосредственно не подчинялся главному военному советнику Национального правительства и главного командования НРА В. Блюхеру, поскольку он являлся официальным советским работником в Китае. Хмелеву предписывалось консультироваться с Блюхером и согласовывать с ним свои планы.[540]

Военно-партийная работа КПК началась с осени 1925 г. по инициативе Москвы и в соответствии с проектом директивы о военной работе КПК, подготовленной в августе 1925 г. Восточным отделом ИККИ. В ней выдвигалось предложение о необходимости партии вести работу по организации вооруженных сил китайской революции и подготовке масс к боям «с иностранными империалистами и реакционными китайскими милитаристами». В проекте указывалось, что ЦК КПК и крупнейшие местные партийные организации «должны организовать специальные военные отделы во главе с наиболее авторитетными членами бюро этих комитетов». Им предлагалось вести работу в двух важнейших направлениях: работа по накоплению и организации собственных сил и разложению и использованию сил противника. Военные отделы КПК должны были вести работу, соблюдая конспирацию с тем, чтобы избежать лишних трений с Гоминьданом. Работа началась с организации и военной подготовки рабочих дружин в Шанхае и в Гуанчжоу. Этой работе было решено придать планомерный характер и широкий размах. Уже на 10 февраля 1926 г. военные комиссии функционировали в Шанхае, Кантоне, Пекине и Хэнани. Где было возможно, стали формировать крестьянские партизанские отряды и вести работу среди вооруженных организаций «Красных пик».[541] На эту работу выделялись приличные средства, к примеру, только на расходы Военного отдела на декабрь 1925 г. испрашивалось от центра 37 тыс. 600 кит. долларов.[542] Судя по целям и задачам, видимо, Хмелева курировали и помогали ему советские разведорганы. Это видно из его докладной записки Я.К.Берзину «О работе военного отдела ЦК КПК». В данной записке он указывал на недостатки в военной работе как со стороны ЦК КПК, так и со стороны представителей Коминтерна. Для ее усиления он предлагал «создать кадр военных работников — китайцев, коих основательно подготовить в Москве и при их помощи расширить и углубить уже начатую работу», «поставить вопрос о подготовке для Нацармии комсостава из коммунистов путем их подготовки в советских школах».[543]

К маю 1928 г. Восточный секретариат ИККИ выработал специальную секретную инструкцию о военной работе КПК, в которой разъяснялась схема организации Военного отдела, состоящего из трех подотделов: 1) по работе в армиях противника, 2) рабоче-крестьянского и 3) организационно-технического. Первый ведает а) работой в армиях милитаристов, б) в экспедиционных войсках, в) по сбору и обработке информации. По информационной линии ставились следующие задачи: а) обязать первичные группы и одиночек солдат информировать о состоянии своей части в боевом, моральном и пр. отношениях. б) В штабах, начиная со штаба полка и выше, Военному отделу иметь своих постоянных осведомителей с целью знать, что предпринимает противник. в) Местным комиссиям надлежит стремиться собирать наиболее полные сведения о части, расположенной в их районе.