Советская разведка в Китае, 20-е годы XX века - [57]

Существуют и другие трудности для японской работы в Маньчжурии. Возьмем, например, Аньшаньчжаньские железные копи и при них железоделательный завод. Мы возлагаем на него большие надежды. Теперь там работают две домны, но предположено построить шесть. Однако ввоз железных болванок в Японию должен облагаться одинаковою пошлиною с английским и американским железом на основе права наиболее благоприятствуемой нации (la clunse de la nation la plus favorisee). В отношении же к иностранному ввозу железа у нас покровительственная пошлина. Поэтому, если мы понизим пошлину на Аньшаньчжаньское железо, то будем вынуждены понизить ее на английское и американское, что для нас невозможно.

Нужно, следовательно, сделать Аньшаньчжаньское производство таким дешевым, чтобы оно выдерживало конкуренцию с американским и английским при одинаковой ввозной в Японию пошлине. На это и направлено сейчас внимание ЮМЖД, хотя это нелегко. Ныне в Аньшаньчжане вырабатывается до 200 тыс. тонн болванок.

— А как же в таком случае обстоит дело с ввозом полуфабрикатов с Ханьепинских заводов из Китая? — спросил я.

Танака несколько задумался, потом сказал: «Там несколько иные нормы. Там вложен государственный капитал, и продукция идет на казенный сталелитейный завод Явота, а здесь — частное предприятие. (Меня, конечно, такое объяснение не удовлетворило, но я не счел возможным требовать дальнейших объяснений.)

В дальнейшем на вопрос о маршруте я отвечал, что при современном положении дел в Китае определить заранее нельзя, что я хотел бы быть в Пекине и Шанхае, но не знаю, будет ли это возможно. Он предложил мне дать рекомендательные письма к Квантунскому губернатору, Председателю ЮМЖД и властям в Мукдене и облегчить мне устанавливание отношений между Университетом и Просветительными учреждениями и обществами Японии в Маньчжурии, а в письме к Иосидзава в Пекин будет просить об оказании такого же содействия в Китае. В заключение он советовал мне расширить маршрут и проехать в Корею и Японию, но я сказал, что это едва ли возможно в этом году, хотя подумаю.

На этом прием окончился при выражении глубокой благодарности с моей стороны от себя и от имени Университета. Танака дал понять, что все сказанное должно служить для моей ориентации, а не для печати, как официальное интервью».[470]

Затем через три месяца, проехав по Маньчжурии, Д. Позднеев 25 июля 1926 г. встречается с заведующим отделением японской газетой «Осака Майници» в Пекине Фусэ Цисоку и имеет с ним беседу о международном положении в Китае. Отчет беседы он также посылает в Москву, понимая, что эта беседа имеет важное значение не только для разведывательных ведомств, но и для Наркоминдела, куда немедленно попадают два его документа с пометкой «Карахану, совершенно секретно». Во второй записи беседы говорилось:

«Фусэ сказал:

Строго говоря, основным вопросом в области международного положения в Китае в данный момент признается борьба между Англией и Советской Россией. Англия 19 июля предъявила официальной нотой Пекинскому правительству требование о принятии мер против Кантона. Мы узнали об этом под большим секретом и названного числа телеграфировали в Осаку. До сего времени пока об этой ноте в газетах, насколько мне известно, сообщений не появилось. Англия заявила, что положение дела в Кантоне наносит серьезный вред ее интересам, и потребовала от Пекинского правительства принятия мер. Если же они не в состоянии принять мер, то Англия окажется вынужденной считать себя свободной в вопросе о принятии тех мер, которые она сочтет нужными.

На это я заметил, что сегодня только читал в газетах о подобной ноте Англии в отношении положения дел в районе Ханькоу, но Фусэ сообщил, что подобная нота была 19 июля в Кантоне.

Далее имеется вопрос у Англии с займом для У Пэйфу.[471] У них уже решен вопрос о выдаче ему из Гонконга займа в 2 мл. ф.ст., но под условием одержания хотя бы частичной победы над «большевиками». Если например У Пэйфу возмет Хуайлай, то ему выдадут заем. У Пэйфу же сообщает, что он не может воевать, не имея денег. На этом дело стоит, но, по-видимому, у англичан уже созрело решение о вмешательстве в дела Китая. В ноте Англии, между прочим, было сказано, что меры ее, если таковые будут приняты, отнюдь не имеют в виду всего Китая, а только отдельные пункты, где наносится ущерб английским интересам.

Престиж Англии в Китае вообще падает. Ей наносят ущерб с одной стороны японцы усилением своего экспорта в Китай, с другой Америка, которая… не поддерживает Англии. Особенно сильно это сказалось на таможенной конференции,[472] которую Англия сорвала именно потому, что никакие изменения в таможенном деле Китая для нее невыгодны. Вам, вероятно, известно, что по соглашению с Китаем Главный Инспектор Китайских Морских Таможен должен быть англичанин до тех пор, пока торговля Англии преобладает. На конференции японцы заявили о своих правах на занятие большего числа мест среди служащих К. М. Таможен. В настоящее время из 1200 служащих только 2000 японцев, а англичан 800, это совершенно не соответствует соотношению торговых оборотов обеих стран. Англия признала невозможным предоставление японцам большего числа мест, хотя по существу дела представляется еще вопросом, должен ли быть теперь Главным Инспектором англичанин или японец. — А известно ли Вам, спросил я Фусэ, что этот вопрос был затронут еще мною при пересмотре таможенного тарифа в 1902–1903 гг., и что у меня имеется целая книга под заглавием: «Система регистрации ввозных иностранных товаров в Китайской Морской Таможне (Вопрос о флагах)». Издание Восточного института. Владивосток. 1904 г., в которой я выяснил, каким образом англичане воруют чужие товары, благодаря тому, что они перевозят их каботажем из Гонконга на своих судах в Китай. М.Таможня регистрирует все пришедшие под английским флагом товары как английские, независимо от места их первоначального происхождения.