Советская поэзия. Том первый - [26]

     Мироедский, —

Русь родная, вольный край,

     Край советский!»

Свияжск, 1918

Снежинки

Засыпала звериные тропинки

Вчерашняя разгульная метель,

И падают, и падают снежинки

На тихую, задумчивую ель.

Заковано тоскою ледяною

Безмолвие убогих деревень.

И снова он встает передо мною —

Смертельною тоской пронзенный день.

Казалося: земля с пути свернула.

Казалося: весь мир покрыла тьма.

И холодом отчаянья дохнула

Испуганно-суровая зима.

Забуду ли народный плач у Горок[1],

И проводы вождя, и скорбь, и жуть,

И тысячи лаптишек и опорок,

За Лениным утаптывавших путь!

Шли лентою с пригорка до ложбинки,

Со снежного сугроба на сугроб.

И падали, и падали снежинки

На ленинский — от снега белый — гроб.

21 января 1925 г.

Никто не знал… («22 апреля 1870 года»)

Был день как день, простой, обычный,

Одетый в серенькую мглу.

Гремел сурово голос зычный

Городового на углу.

Гордился блеском камилавки,

Служил в соборе протопоп.

И у дверей питейной лавки

Шумел с рассвета пьяный скоп.

На рынке лаялись торговки,

Жужжа, как мухи на меду.

Мещанки, зарясь на обновки,

Метались в ситцевом ряду.

На дверь присутственного места

Глядел мужик в немой тоске, —

Пред ним обрывок «манифеста»

Желтел на выцветшей доске.

На каланче кружил пожарный,

Как зверь, прикованный к кольцу,

И солдатня под мат угарный

Маршировала на плацу.

К реке вилась обозов лента.

Шли бурлаки в мучной пыли.

Куда-то рваного студента

Чины конвойные вели.

Какой-то выпивший фабричный

Кричал, кого-то разнося:

«Про-щай, студентик горемычный!»

………………..

Никто не знал, Россия вся

Не знала, крест неся привычный,

Что в этот день, такой обычный,

В России… Ленин родился!

22 апреля 1927 г.

Я верю в свой народ

Пусть приняла борьба опасный оборот,

Пусть немцы тешатся фашистскою химерой

Мы отразим врагов. Я верю в свой народ

Несокрушимою тысячелетней верой.

Он много испытал. Был путь его тернист,

Но не затем зовет он родину святою,

Чтоб попирал ее фашист

Своею грязною пятою.

За всю историю суровую свою —

Какую стойкую он выявил живучесть,

Какую в грозный час он показал могучесть,

Громя лихих врагов в решающем бою!

Остервенелую фашистскую змею

Ждет та же злая вражья участь!

Да, не легка борьба. Но мы ведь не одни.

Во вражеском тылу тревожные огни.

Борьба кипит. Она в разгаре.

Мы разгромим врагов. Не за горами дни,

Когда подвергнутся они

Заслуженной и неизбежной каре.

Она напишется отточенным штыком

Перед разгромленной фашистскою оравой:

«Покончить навсегда с проклятым гнойником,

Мир отравляющим смертельною отравой!»

(7 ноября) 1941 г.

ЛИНАРД ЛАЙЦЕН (1883–1938)

С латышского

^{36}

Что такое поэт? Перевод В. Невского

Что такое поэт в наши дни?

Когда старый мир погибает

И в боренье рождается новый?

Он — мертвец, если вместе со старым,

Он — борец, если с новым идет.

Ну, а если стоит посредине?

Самообман!

1925

Асфальт Перевод автора

Различный есть асфальт в столицах, в гуле улиц

И целям он различным служит.

Не только тот асфальт, что видим в тюрьмах,

Когда влачатся дни в глухом мученье,

Асфальт, что моем мы водой и шагом мерим,

О ком поем мы у тюремной двери;

Не тот, что травит жизнь, уныл и скучен.

Не тот, на ком в Берлине, Вене, Риме

Легко скользят надушенные туфли,

Сапог стучит тяжелый,

Сверкают автомашины,

Когда катит пройдоха

Иль с пулеметом мчится полиция за безработным.

Не тот асфальт,

Что варят в дымных чанах

Под липой пыльного бульвара

В ремонте тротуара.

Различный есть асфальт:

Асфальт московский —

Весь новый, в новом месте,

В другой цене он

И цели новой служит.

Не только место он, где ставят ногу,

Где блещут спицы и несутся шины, —

Он — охранитель масс от грязи,

Он — крепкий щит от кулаков и смрада,

Он — верный страж от косности мещанства.

Коль чист асфальт, то чист и человек,

В условиях иных ему иная ценность,

И новый смысл растет на новом месте —

Как в технике, так и в предмете.

1933

СЕРГЕЙ ГОРОДЕЦКИЙ (1884–1967)

^{37}

Россия

Как я любил тебя, родная,

Моя Россия, мать свобод,

Когда, под плетью изнывая,

Молчал великий твой народ.

В какой слепой и дикой вере

Ждал воскресенья твоего!

И вот всех тюрем пали двери,

Твое я вижу торжество.

Ты в праздник так же величава,

Как прежде в рабской нищете,

Когда и честь твоя и слава

Распяты были на кресте.

О вечном мире всей вселенной,

О воле, братстве и любви

Запела ты самозабвенно

Народам, гибнущим в крови.

Как солнце всходит от востока,

Так от тебя несется весть,

Что есть конец войне жестокой,

Живая правда в людях есть.

И близок день прекрасней рая,

Когда враги, когда друзья,

Как цепи, фронты разрывая,

Воскликнут: «Истина твоя!»

Как я люблю тебя, Россия,

Когда над миром твой народ

Скрижали поднял огневые,

Скрижали вечные свобод.

1917

«Настанет час, когда меня не станет…»

Настанет час, когда меня не станет,

Помчатся дни без удержу, как все.

Все то же солнце в ночь лучами грянет,

И травы вспыхнут в утренней росе.

И человек, бесчисленный, как звезды,

Свой новый подвиг без меня начнет.

Но песенка, которую я создал,

В его трудах хоть искрою блеснет.

1955

Молодежи

Теплый запах левкоя,

Тишина и луна,

Но отрада покоя

Нам еще не дана.

Жизнь безудержно мчится

Средь затиший и бурь,

Юным счастьем лучится

И зовет на борьбу.

Если шаг свой замедлишь,

Если сдержишь полет —

Неотступен и въедлив,

Страх тебя обоймет.

Если ж крылья расправишь

Вихрям злым вопреки,