Советник на зиму - [2]

Башня. 26 апреля.

Часть первая ЧЕЛОВЕК ОГНЯ

Что время или совсем не существует, или едва, будучи чем-то неясным, можно предполагать на основании следующего. Одна часть его была, и ее уже нет, другая — будет, и ее еще нет; из этих частей слагается и бесконечное время, и каждый раз выделяемый промежуток времени. А то, что слагается из несуществующего, не может, как кажется, быть причастным существованию.

Аристотель.

Глава первая. Театр

В условленный час Маранта не спустилась к служебному входу.

Двое дожидались ее под лестницей. Путь наверх преграждал обшарпанный стол, за которым сидела на страже женщина неопределенного возраста в очках, с жидкими крашенными в медный цвет волосами, не скрывавшими голубоватой проплешины на макушке.

Какое-то время она была занята. Торопливо вбегали и пропадали за лестничным поворотом припозднившиеся актеры. Медноволосая укоризненно посверкивала на них толстыми линзами. Прибыла шумная ватага музыкантов с громоздкими инструментами в чехлах, попрепиралась о чем-то с вахтершей, нарочно сердя ее и посмеиваясь, и в конце концов тоже исчезла наверху. Но вот входная дверь стала стучать реже, а там и совсем затихла, и привратница смогла целиком отдаться изучению двух незнакомых ей посетителей.

Молодой человек лет тридцати, ростом повыше среднего, одетый бедно и не по погоде, с нервными, раскрасневшимися и слегка припухшими от мороза руками, недвижно стоял возле двери. Пришедшая с ним девочка-подросток в коротком клетчатом пальтишке с латунными бубенчиками поначалу застенчиво жалась в углу, но затем освоилась, начала сновать туда-сюда в тесном закутке прихожей, оглядывая разрисованные и исписанные местными острословами стены.

Пройдя очередной круг под самым носом у привратницы, девочка потянула молодого человека за рукав и взмолилась:

— Дядя Вадик!..

— Нельзя ли как-то известить Маранту, что ее здесь ждут? — обратился молодой человек к вахтерше. — Меня зовут Вадим Несговоров. Она знает.

— Маранта!.. — пробормотала вахтерша себе под нос. — Таких имен-то не бывает. Проходимцы.

— Вам следовало бы знать ведущую актрису театра, если уж вы здесь работаете! — наставительно заметил Несговоров, больше обидевшись за Маранту, чем за себя.

— Хрюкалы вонючие! Показывают пачку денег, а там резаная бумага. Спрашиваю: где деньги? А они в это время дубинкой по голове. Электрошоком. Хорьки! Хоть лопни, а подавай им бесплатные котлеты. Это из-за вас золотые рудники стали нерентабельными. Будь моя воля, пешком бы тебя на эти рудники, в кандалах!..

Несговоров догадался, что она сумасшедшая. Девочка оробела, обняла дядю за руку и уткнулась носом в жесткий ворс рукава.

— Кто вас приглашал? — раздался звонкий голос сверху.

На ступенях стоял худой юноша в ермолке, с густыми сальными кудрями до плеч. Он был до того тонок, что казался в нескольких местах надломленным.

— Поднимайтесь, — сказал юноша, пряча странную усмешку.

— А по тебе, клоун, давно колодки плачут! — рявкнула вахтерша, показав ему кулак.

На секунду юноша задумался, мусоля во рту курчавую прядку. Затем сбежал вниз.

— Придется в обход.

— Вас прислала Маранта? — оживился Несговоров. — Здравствуйте!..

Юноша с некоторым недоумением молча подал ему узкую влажную ладонь и вновь чему-то усмехнулся.

За дверями было уже темно, на обледенелую землю падал редкий снег. Несговоров с девочкой поспешили за юношей через двор, лавируя между мусорными контейнерами и кучами шлака.

— Извините, мы с Дашей не предвидели такие сложности… Вероятно, следовало просто купить в кассе билеты… — Несговоров машинально нащупал в кармане смятые рубли и подумал, что давно не бывал в театре и не представляет, сколько это может теперь стоить. — Мы бы так и сделали, но Маранта наказала ждать!..

Юноша нырнул в подвал. Понеслись по слабо освещенному коридору с отпотевшими ржавыми трубами вдоль стены. Проводник то и дело пропадал из вида за поворотами. Вдруг ударил в глаза яркий свет. Они оказались в низком помещении с кафельными стенами. Посередине пылала большая плита, возле нее крутились несколько женщин в замызганных белых халатах. Бородатый мужик в клеенчатом фартуке топором разрубал на кряже свиную тушу.

— А где волосатик? — растерянно спросила Даша, оглядываясь по сторонам.

Проводника нигде не было. У Несговорова упало сердце. Спрашивать о Маранте на кухне смысла не имело.

— Выходит, на артистов нельзя рассчитывать. Безответственная публика, — тихо пробормотал он.

— Не ты первый, — откликнулся издали мясник, с хрустом рассекая свиные ребра. — Не ты последний. — Похоже, он обладал феноменальным слухом.

— Гони их в шею! — крикнула мяснику одна из женщин, пробуя стащить с плиты кипящий котел.

Мясник степенно отпустил топор, поплевал на ладони и растер короткопалые волосатые руки.

— Кайтесь! — крикнул он.

— Что? — переспросил Несговоров.

— Кайся, грешная душа! Ибо хотя и велико терпение Господа Бога, Отца нашего небесного, но и его терпению приходит когда-то конец!

Глаза его полезли из орбит, как у бесноватого. Несговоров похолодел. Этого еще не хватало — вместо обещанного спектакля!

— Павлыч, да погоди ты! — повелительно крикнула от плиты самая толстая баба. — Лучше помоги Зине котел снять!