Совесть негодяев - [7]

— Немного, — улыбнулся Дронго, — а теперь расскажите, зачем вы меня действительно вызвали. Я ведь уже понял, что ваше «мы» в данном случае это не ФСБ и не разведка. Иначе вы не говорили бы так о деньгах, которые по получении нужно протоколировать и сдавать государству. Так кто это «мы»? Или я не прав?

— Прав, конечно, — засмеялся Родионов, — с тобой почти невозможно разговаривать. Но я и не собирался скрывать. Поэтому и говорил все время «мы», а не называл конкретного ведомства. Наши правоохранительные органы превратились в посмешище. В лучшем случае способны только на ловлю базарных спекулянтов. И только после длительной подготовки. Из органов уходят профессионалы, и в нашей стране это самое печальное, что могло произойти.

— Этот процесс идет уже несколько лет, — терпеливо сказал Дронго.

— Поэтому мы и решили взять инициативу в свои руки, — кивнул Родионов и, обернувшись в третий раз, спросил: — Тебе говорит что-нибудь такое название, как группа «Феникс»?

ГЛАВА 3

Он вошел в свой кабинет и огляделся. Все было, как всегда, на своих местах. Еще не привыкший к этой комнате, он в первые дни всегда осматривался, словно опасаясь, что в его отсутствие в кабинете могут побывать чужие люди. Просто обычная скученность и отсутствие нормальных условий для работы было обычным явлением в прокуратуре. Он двадцать лет проработал в районных и городских прокуратурах, пока наконец не попал в Москву, где и был назначен три недели назад следователем по особо важным делам прокуратуры республики.

И почти сразу исполняющий обязанности прокурора республики поручил ему загадочное и очень громкое убийство известного банкира. Павел Алексеевич был на похоронах и видел, кто именно пришел проводить убитого банкира в последний путь. Когда в зале стали появляться некоторые министры, у него начало портиться настроение, но когда рядом с телом усопшего в почетный караул встали премьер-министр и его первый заместитель, следователь Пахомов окончательно понял, что найти убийц — это весьма проблематично. Слишком много высокопоставленных лиц на один квадратный метр появилось в этом зале, и у сравнительно молодого, сорокапятилетнего следователя уже сложилось стойкое предубеждение против самого расследования и подозрительной личности жертвы преступления. Но нашумевшее дело, как это и полагается в таких случаях, было поручено именно ему — следователю по особо важным делам прокуратуры республики, и он просто обязан был узнать тайну смерти Сергея Караухина.

Пахомов был действительно опытным и умелым следователем. Он справедливо рассудил, что розыск убийц нужно начать прежде всего с ревизии финансовой деятельности самого банкира. Но получить разрешение на ревизию в банке оказалось сложнее, чем он думал. Заместитель прокурора республики, курирующий следственное управление, долго не соглашался с доводами Пахомова, доказывая, что нет необходимости проверять банк Караухина, известного на всю страну своей надежностью и большими благотворительными акциями. Тем не менее Пахомову удалось настоять на своем, и ревизоры приступили к проверке деятельности банка, подспудно помня о том, что результаты проверки нужны и для выяснения обстоятельств гибели банкира.

Заместитель прокурора республики был отчасти прав. Дела в банке действительно шли очень хорошо, и его акционеры могли не тревожиться за будущее своих вкладов. Но отчасти прав оказался и сам Пахомов. Удалось выяснить, что Караухин несколько раз выдавал крупные кредиты без надлежащего оформления и необходимых в подобных случаях гарантийных писем. Особенно следствие заинтересовал кредит, выданный на очень льготных условиях «Гамма-банку» три месяца назад. Деньги были выданы по личному распоряжению Караухина, согласившегося на столь невыгодные условия кредита для своего банка.

По распоряжению Пахомова для допроса в качестве свидетеля был приглашен президент «Гамма-банка» Михаил Никитин, но и тот не сумел прояснить обстоятельства выдачи столь крупного и льготного кредита. Считать, что Никитин убрал своего благодетеля за такой кредит, было наивно и опасно. Пахомов понял, что с этой стороны расследование зашло в тупик.

Большую помощь следствию оказывал тридцатипятилетний помощник Караухина, бывший сотрудник научно-исследовательского института Аркадий Чешихин, который действительно был в курсе многих начинаний своего непосредственного руководителя. Казалось, все шло нормально, но несколько дней назад, возвращаясь домой с очередного допроса, столь важный свидетель не сумел правильно перейти дорогу и в результате оказавшийся на повороте автомобиль сбил его прямо у дома. Чешихин скончался по дороге в больницу.

Пахомову очень не понравилась эта «случайная авария». Он сам выезжал на место происшествия и убедился, что наезд мог быть совершен либо преднамеренно, либо в результате принятия водителем чудовищной дозы алкоголя. Ничем другим такое происшествие просто нельзя было объяснить. И хотя милиция больше склонялась ко второму варианту, Пахомов был слишком опытным, чтобы поверить в совпадение таких двух случаев. Следовало более тщательно искать автомобиль, благо один из находившихся неподалеку свидетелей запомнил первые две цифры сбившей Чешихина машины. Павел Алексеевич исходил из своей собственной логики расследования подобных происшествий и понимал, что два убийства подряд означают нечто большее, чем просто устранение нежелательных свидетелей.