Совесть негодяев - [11]

— Мы думали, ты можешь расследовать это преступление. Все-таки миллион долларов, — Родионов уже понял все и включился в игру.

— За такие деньги вы можете найти кого угодно. Хоть целую бригаду следователей. Или частных детективов. У меня ничего не выйдет. Я слишком оторван от вашей жизни, слишком давно не занимался расследованием подобных уголовных дел. И потом, я никогда не работал следователем. Нет, полковник, пусть лучше убийц Караухйна или эту вашу группу «Сокол» ищет кто-нибудь другой.

— «Феникс», — терпеливо поправил его Родионов, — группа, кажется, называется «Феникс». Но возможно, что это только наше предположение. Может, такой группы вообще не существует. Очень жаль, что ты отказываешься. Мы рассчитывали на твою помощь.

— Я просто не смогу квалифицированно провести расследование.

Они говорили все эти фразы в расчете на следующий за ними автомобиль. Их разговор вполне могли слышать, и Дронго было важно изобразить возмущение, чтобы подтвердить правильность своих выводов. Если их действительно слушали профессионалы такого класса, как они сами, им не поверят. Слишком стремительным был переход от делового обсуждения предстоящего расследования до полного отрицания любого сотрудничества. Если их просто слушали обычные оперативники службы безопасности, то они вполне могли поверить в такую легенду. Таким образом, изображая подобный отказ, он осуществлял обычную проверку, выясняя, кто именно следит за ними. И применяют ли при этом наблюдающие современные технические средства. Ответом на второй вопрос выяснялась степень заинтересованности наблюдающих.

— Я вернусь в гостиницу, — сказал Дронго, не изменяя своего тона. — Мне очень жаль, что так получилось. Он протянул руку.

— Мне тоже жаль. Я буду у Миши. До семи часов, — Родионов потер щеку двумя пальцами. — Если захочешь, позвони.

— Обязательно, — он тоже дотронулся до щеки, но уже пятью пальцами.

Это был их обычный условный знак. В данном случае слова полковника «у Миши» означали у здания «Молодой гвардии», так говорили разведчики на своем жаргоне в середине семидесятых. Как профессиональный разведчик Родионов тоже осуществлял свою проверку. Если их поймут и в семь часов вечера у здания бывшего комсомольского издательства будут наблюдатели, значит, следящие за ними профессионалы работали в КГБ уже много лет назад. И это вполне могут оказаться члены той самой неуловимой группы «Феникс». Если не поймут, значит, более молодые и менее опытные сотрудники постараются держать Родионова и его собеседника под своим жестким наблюдением.

Но, несмотря на все проверки и ухищрения, оба собеседника должны были встретиться и поговорить без лишних свидетелей. Поэтому, говоря «у Миши», полковник условно показал ту цифру, которую нужно вычесть из его слов. В ответ Дронго показал ему цифру «пять», давая понять, что понял его жест.

Только после этого они расстались, и Дронго, поймав такси, поехал в свою гостиницу. Машина преследователей шла за ним. Значит, приехавший Дронго интересовал наблюдателей больше, чем полковник. Пока все шло правильно.

Уйти от наблюдения в гостинице было совсем нетрудно. Но Дронго решил проверить все еще раз и, выйдя из отеля в четыре часа дня, довольно долго мучил своих преследователей в метро, пока наконец не оторвался от них окончательно. Ровно в пять часов он был уже у издательства. В десять минут шестого рядом с ним резко затормозила машина. Это была «девятка» с полковником за рулем.

— Садись быстрее, — кивнул Родионов. Только когда они отъехали достаточно далеко, Родионов показал на скэллер, лежавший в машине, и спросил:

— Быстро оторвался?

— Не очень. Все-таки это были профессионалы.

— Не поверили, что ты отказался? — понял Родионов.

— Нет.

— Это тоже результат. Они приедут к издательству в семь часов вечера?

— В этом я не уверен.

— Все-таки не «Феникс»?

— Конечно нет, но ребята серьезные, вполне возможно, что из контрразведки. Только непонятно, почему они вышли на вас и на меня. У вас неприятности с законом? Или просто ваши бывшие коллеги решили на всякий случай подстраховаться?

— Это все связано с группой «феникс», — пробормотал полковник. — Они тоже её ищут.

— Насколько я понял, там должны были собраться совсем неплохие профессионалы.

— Лучшие. Особенно из контрразведки и Пятого управления. Там были настоящие мастера своего дела. Они все уволились из КГБ в сентябре девяносто первого. А потом этот несчастный Бакатин начал свои чистки.

— Может, просто взять списки всех уволенных в то время и через них выйти на «Феникс»? — предположил Дронго.

— Не получится. Во-первых, профессионалы не станут просто так все рассказывать. Во-вторых, тогда были уволены десятки тысяч людей. Несколько десятков тысяч. Всех проверить просто невозможно.

— Я понял, что с этой группой вы связываете каким-то образом убийство Караухина. Правильно?

— Да, так нам кажется. Понимаешь, Караухин был очень дружен с бывшим руководителем службы безопасности Виктором Баранниковым.

— И за это его убили?

— Не иронизируй. Но тем не менее, ты прав… Возможно, это и был главный мотив для убийства.

— Вы думаете, это обычная месть? По-моему, мы говорили о документах.