Совершенство - [26]

Эта женщина – полная, низкого роста; она сидит сбоку от стола и просматривает какие-то бумаги, лежащие перед ней. На ней голубой костюм цвета весеннего неба, каким оно помнится Люси, и этот цвет странным образом не сочетается с темной комнатой и грузной, бесформенной фигурой женщины. Та поднимает глаза и смотрит, как Люси идет от двери к столу.

– Здравствуйте, – проговаривает, наконец, Люси. – Люси – это я.

– Я – Аделаида Болдуин. – Голос женщины гораздо мягче и глубже, чем можно судить по ее внешности.

– Здравствуйте, – повторяет Люси.

– Я возглавляю психологическую службу школы. – Мисс Болдуин кладет бумаги на стол и сплетает пальцы на коленях. – Похоже, тебе удалось, так сказать, уйти от радара. – Тут она останавливается. Люси не делает попытки объясниться, и женщина продолжает: – Я предпочитаю проверить, как идут дела, каждый месяц или два, чтобы понять, не появился ли у нас кто-то… что-то странное. Сегодня утром мисс Польцевски упомянула, что видела в школе девушку, которая, как ей показалось, не числится в списках. Как правило, мы предпочитаем улаживать подобные дела самостоятельно, прежде чем обращаться к властям.

У Люси такое ощущение, будто у нее в горле застрял кирпич.

– Ох, – произносит она шепотом.

– Где твои родители?

У Люси ответа нет. Нервно перебирая пальцами скрепки на намагниченной подставке, она чувствует на себе внимательный взгляд мисс Болдуин. Так странно быть наедине с кем-то, кроме Колина, да к тому же чувствовать к себе такое пристальное внимание.

– Люси, посмотри на меня, – Люси поднимает глаза на женщину и встречает исполненный заботы взгляд. – Ох, детка.

Что-то похожее на надежду трепещет у Люси внутри, когда до нее доходит, что здесь у нее нет секретов и каким-то образом Аделаиде Болдуин известно: Люси нельзя назвать обыкновенной ученицей этой школы.

– Вы знаете, кто я? – Люси нервно теребит рукав рубашки.

Ей кажется, что этой репликой она необратимо развернула разговор в сторону от официального русла – о том, когда ее зачислили в школу, и так далее – к совершенно неофициальной беседе о том, как ей и дальше оставаться незамеченной.

– До того, как тебя убили, ты была местной звездой, собиралась в Гарвард поступать.

Проглотив комок страха, застрявший в горле, Люси умудряется выдавить:

– Если вы знаете, что я умерла, почему вас не удивляет, что я здесь?

– Когда ты вернулась в школу? – спрашивает мисс Болдуин вместо ответа.

– Пару недель назад. – Люси глядит мимо нее, в окно, на ребят и девчонок, которые выходят из здания и идут кто куда: на главный двор, или к общежитию, или к столовой.

– Я хожу на те уроки, где учителя меня не замечают. Почему это так? – спрашивает она. – Почему никто меня не замечает?

– Потому, что они не смотрят. Им не нужно видеть тебя, Люси.

– Не нужно меня видеть? Я не понимаю, – мотает головой Люси. Нужно ли Колину ее видеть? И зачем? – Так, значит, есть и другие? Здесь, в школе? Джей сказал что-то насчет «ходоков»?

– Да, так их иногда называют. Они ходят по территории школы, по той или иной причине привязанные к этому месту, и не могут уйти. Для всех все по-разному.

Мисс Болдуин начинает собирать бумаги со стола и складывать к себе в сумку. Их разговор явно окончен.

Люси чувствует, как у нее внутри, подобно приливу, поднимается паника.

– Я не знаю, зачем я здесь, – быстро произносит она. Станет ли мисс Болдуин доносить о ней властям, как она угрожала? И какие-нибудь охотники за привидениями отправят ее обратно? – Мне казалось правильным прийти сюда.

– Я знаю.

– А вы знаете, зачем я здесь?

– Нет, – отвечает мисс Болдуин. – Ты не первая, кого я встречаю.

– Где же остальные? «Ходоки»? Это и я тоже?

Мисс Болдуин молчит, только слегка качает головой, будто уже перешла в какую-то новую реальность, где проблема Люси решению не подлежит.

– Я могу остаться здесь? В школе?

Психолог кивает:

– Не думаю, что у нас есть выбор. Экзорцизм не работает. Ничто не работает. Нам просто придется подождать, пока ты не исчезнешь. – Она отводит взгляд, бросает в сумку ручку. – К счастью, в большинстве случаев так и происходит рано или поздно.

У Люси в груди все сжимается, и она отворачивается к окну, невидящими глазами снова глядит сквозь мутное секло. Исчезнешь? Куда она исчезнет? И как ей это предотвратить?

Голос мисс Болдуин вырывает ее из потока мыслей:

– Деньги у тебя есть?

У Люси пока не возникала нужда в деньгах – за пределы кампуса она выходить не могла и, к счастью, не нуждалась ни в воде, ни в пище. Никто в прачечной не заметил девушку-призрака, которая потихоньку таскает чужие ботинки, носки и старую форму.

– Нет.

Мисс Болдуин роется в сумке, достает конверт и вынимает из него несколько двадцаток.

– Не думаю, чтобы кто-то заметил, но мне не хочется, чтобы тебя поймали на том, что ты что-то взяла. Где ты живешь?

Люси берет деньги и сжимает их в кулаке. На ощупь купюры теплые после сумки и царапают ей кожу.

– В сарае.

Мисс Болдуин кивает, как будто этот ответ ее устраивает.

– Кто-нибудь еще о тебе знает?

– Мальчик.

Женщина издает смешок и прикрывает глаза, но это невеселый смех. Этот смех говорит: «Ну да, конечно, и спрашивать не стоило».