Совершеннолетние дети - [145]

Дарка невольно оглянулась, ища защиты. Нечего оглядываться! За спиной нет больше Ореховской. Жизнь отняла уже у тебя роль «наивной сельской девочки» и кинула ее тому, кто пришел тебе на смену. А как бы повела себя в данном случае Наталка? Для таких сравнений нет времени. Либо надо тут же дать отпор, либо остаться в дураках.

— Ты, верно, плохо знаешь географию, если тебе не известно…

— Ох-хо-хо, — перебивает Илона, — не будем лучше говорить, как она знает историю и географию! Давайте я вас познакомлю… Как тебя зовут?.. Дарья? Как же это будет по-нашему… Ага, Дарика. А это, Дарика, Аглая. Ее отец гонит водку. Чего морщишь нос? Неправду говорю? Аглая самая богатая девушка во всей округе. Разрази меня господь, если я лгу! А эта, которая вошла, — Моника. Моника, у нас новая подруга! Это Моника Сада, дочь генерала в отставке. Она считает себя самой красивой в Штефанешти. Когда окончит гимназию, разрази меня бог, если лгу, примет участие в конкурсе на звание королевы Румынии по красоте…

— И приму! А ты нет, потому что у тебя нет данных… Раз ты так остра на язык, я тоже скажу: тебя никогда и близко не подпустят к этому конкурсу…

Илона смеялась, ее небольшие глазки совсем скрылись за веками.

— Ох-ох, Моника, как ты сразу рекомендуешь себя новой подруге! Так она хоть недельку думала бы, что у тебя, кроме красоты, есть хоть капелька разума…

— Что за разговоры, Илона? Кто тебя уполномочил вести их?

Дарка обернулась на голос. Худенькое личико, неприятные, тонкие, нетипичные для румынок губы и злые, наглые глаза.

— А, наконец и ты заговорила! — Илона повернулась к тонкогубой девушке и сделала неуклюжий реверанс. — Разрешите вас представить — первое лицо в классе, самая значительная особа во всем городе, дочь примаря[74] домнишора Маргарита Василеску. Теперь, Дарка, ты знакома со всеми «тремя грациями» нашего класса…

— Ты лучше о себе расскажи… А нам ни к чему слушать твою болтовню. — Дочь примаря взяла под руку Монику и Аглаю, и они вышли в коридор.

К Дарке подошла девушка с продолговатыми меланхолическими глазами и кудрявыми, словно посекшимися, волосами:

— На моей парте есть место. Хочешь сидеть со мной?

— Хочу, — ответила Дарка. Девушка понравилась ей с первого взгляда.

Но Илона, незаметно подтолкнув Дарку, отвела ее в угол.

— Не садись с ней, она еврейка…

— Ну и что? — очень удивилась Дарка.

— Ох-хо-хо!.. Откуда ты приехала? Ведь над тобой все будут смеяться, если ты сядешь с ней. — И тут резко, словно отрубила, ответила за Дарку: — Новенькая не сядет с тобой, она сядет со мной…

Вошел учитель географии, разговоры немного поутихли, хотя ученицы и не спешили занять свои места. Учитель был пожилой человек с лысиной, покрытой пушком, в пенсне на самом кончике крупного сизого носа. Дарка сразу заметила, что туфли его зашнурованы шнурками разного цвета.

— Господин учитель, у нас новая ученица! Вы бы хоть поглядели на нее! Без очков, без очков!.. Вы ведь не видите в пенсне на расстоянии!

Учитель опустил руки.

— Садитесь, пожалуйста, садитесь! Домнишора Попыску, вы на прошлом уроке обещали сразу после звонка занимать свое место. Вы же обещали…

Попыску стояла перед оконным стеклом и поправляла бант на груди.

— Это вам послышалось или приснилось, господин учитель… Я не могла дать такого обещания… Вы же знаете, мне необходимо движение… Как же я могу целый час высидеть за партой?

— У вас на всех уроках так? — Дарке жаль учителя, и она недовольна тем, что никто не реагирует на такое неуважение к старому педагогу. Но как реагировать? Ведь она только первый день здесь.

Илона Моршан, прижав руки к вискам, качает головой.

— Тебе придется ко многому привыкать… Что ты хочешь? Попыску не беднее Аглаи, но, как видишь, «три грации» не принимают ее в свой круг. А учитель… ох… У него ведь семь или восемь детей, вот он и терпит в надежде, что ему кое-что перепадет от ее родителей. Кроме «трех граций», остальные восемь учениц живут в ладу… Только с Эстер Тайхман никто не хочет дружить. Ее отец отвалил немало тысяч на оборудование гимназии, Эстер приняли, но все равно никто не станет сидеть с нею за одной партой. Разрази меня господь, если вру!.. А тебе нравится наша гимназия?

Дарка пожала плечами. Что здесь может нравиться?

Возможно, позже все уладится, но первый день занятий произвел на Дарку удручающее впечатление.

Зою она застала на крыльце. Та чистила фасоль.

— Как вы себя чувствовали в гимназии, домнишора Дарика?

Отвечать не хотелось, хотя вопрос и был задан кстати.

— Я еще ничего не могу сказать… А где теперь домнул Локуица? Он никогда не приезжает сюда?

— А что он позабыл здесь? — Зою как будто рассердил вопрос. — Веди он себя правильно, жил бы до сих пор в Веренчанке. Чего ему там не хватало? Есть было нечего или жить негде?

«Она очень недалекая. Откуда у такого умного брата такая ограниченная сестра?»

Первые дни в Штефанешти Дарка ждала письма от Данка. Ее не беспокоило, что он не знал адреса. Девушка не раз слышала, что молодые люди в таких случаях достают адреса из-под земли. Написать первой Дарке даже в голову не приходило. Такой поступок, запрещенный кодексом хорошего тона, считался смертным грехом, и она раз и навсегда отбросила эту возможность как нереальную.