Совершенно секретно - [12]

Клос и Данка встретились в мастерской через час. Перед этим Данка долго бродила по городу, заходила в магазины, пересаживалась с одного трамвая на другой, пока, наконец, ей не удалось оторваться от Гляубеля. Она передала Клосу бесценный документ: копию совершенно секретного донесения Рейли в Берлин. Инженер докладывал, что испытание нового реактивного двигателя намечено на 10 мая. В тот день директор и Пулковский выезжают на полигон. Это был последний срок. А сколько еще предстояло сделать!

Клос поручил Данке рассказать директору Рейли, что она встречалась со своим старым приятелем Казиком Оконем. Пусть Рейли передаст это Бруннеру. Тогда, может быть, Бруннер поверит, что идет по ложному следу, и они выиграют время, которое решит все.

Данка выглядела очень уставшей. Она сказала Клосу, что пригласила Риолетто к себе на следующий день. Кроме Риолетто у нее будут и другие гости.

Клос открыл окно. Вечер был теплый, в небе перекрещивались яркие лучи прожекторов. Слышались отдельные выстрелы, доносились голоса пьяных солдат, горланивших какую-то песню. Обер-лейтенант снова уселся за письменный стол и склонился над бумагами.

Вошел дежурный унтер-офицер. Вытянувшись по стойке «смирно» в дверях, он доложил, что господина обер-лейтенанта желает видеть некий господин Пушке, вице-директор Роберт Пушке. Он спрашивает, примет ли его господин Клос.

Клос был удивлен. Сначала телефонный звонок Бруннера, потом визит Пушке… Что надо этому толстому немцу, приятелю предсказателя Риолетто? Клос приказал унтер-офицеру проводить господина Пушке в кабинет.

Включив люстру, Клос в ее ярком свете увидел гостя. Лицо Пушке было бледно-серым, под глазами набрякли мешки. Он грузно опустился в указанное ему кресло и положил дрожащие руки на стол.

– Рюмочку коньяка, господин Пушке?

Толстяк оживился. Выпил, похвалил коньяк. Французский! Он, Пушке, был во Франции еще в сорок первом, теперь его запасы коньяка давно иссякли.

– Что привело вас ко мне, господин Пушке? – спросил Клос, бесцеремонно прерывая воспоминания толстяка о Франции.

Пушке закурил сигару, долго наслаждался ароматным дымом, потом вынул из кармана опечатанную коробку и положил на письменный стол:

– У меня нет французского коньяка, но зато есть отменные гавайские сигареты. Если господин обер-лейтенант пожелает их принять…

– В чем дело, господин Пушке?

– Дело сложное, – начал немец, – и весьма деликатное. Я пришел именно к вам, ибо уверен, что обер-лейтенант Клос из абвера поймет легковерного немца, который против своей воли был втянут… да, втянут в сомнительную аферу…

– Говорите яснее, о чем идет речь? – резко спросил Клос.

– Господин обер-лейтенант, я пришел к вам как истинный немец…

– Конкретнее!

– Я хотел доложить, что предсказатель Риолетто – английский агент и давно работает против рейха.

Установилась тишина. Лицо Клоса не дрогнуло, и Пушке подумал, что его сообщение вовсе не заинтересовало обер-лейтенанта. Клос внимательно смотрел на своего гостя и думал: «Что это? Провокация? Сначала позвонил Бруннер, а потом пришел Пушке… С какой целью они делают это? Чтобы еще раз проверить меня? И это после двух лет службы в абвере?»

Пушке нетерпеливо ерзал в кресле. Наверное, ожидая вопросов, а может, думал, что ему скажут «спасибо» и отпустят домой.

– Почему вы не доложили об этом Бруннеру? – спросил Клос.

– Я думал, что в этом деле все равно: абвер или гестапо.

– Однако выбрали абвер. Но Бруннера вы знаете лучше. А на ваших предприятиях работает Гляубель.

– Я все расскажу, – вздохнул Пушке.

– Это совсем другое дело.

– С Бруннером я разговаривал вчера и позавчера… И не решился. Мне казалось, что с вами, господин обер-лейтенант, будет легче…

«Лжет или говорит правду? – подумал Клос. – Проверим».

– Пушке! – крикнул он внезапно.

Вице-директор вскочил с кресла и вытянулся по стойке «смирно». Это выглядело несколько комично, но Клос не удивился, ибо уже встречался с подобной реакцией немцев. Ее он не раз использовал в своих целях.

– Со мной не будет легче, – строго сказал Клос. – поняли?

– Так точно, господин обер-лейтенант, – отчеканил Пушке.

– Вы работаете на Риолетто? – спросил Клос.

Пушке на секунду растерялся, пошатнулся, но Клос и не подумал предложить ему сесть.

И вдруг Пушке расплакался. Это было омерзительно – плачущий толстый немец…

Его биография была проста и достаточно банальна. В тридцать девятом году некий берлинский лавочник давал ему в долг деньги. Сначала мелкие суммы, а потом более крупные. Пушке подписал вексель на несколько тысяч марок, и тогда появился ясновидец Риолетто…

– Я ничего не сделал во вред рейху, – плакал Пушке. – У меня был приятель в СС, он занялся тем лавочником, но вексель остался у Риолетто, который потом шантажировал меня, склонил к сотрудничеству и все время требовал…

– Чего? – сухо спросил Клос.

– Я сообщил ему только фамилии нескольких немецких инженеров, работающих в лаборатории профессора Люббиха в Гамбурге… Потом началась война, он потерял меня из виду, ибо я был направлен во Францию… А теперь снова… Он меня убьет, господин обер-лейтенант, – прошептал Пушке. – Я боюсь его.

Он в самом деле боялся Риолетто. Клос подал ему стакан воды. Потом попросил Пушке повторить все сначала. Он лихорадочно думал, что предпринять. Ситуация все усложнялась, и каждое неверное решение могло сорвать подготовленную операцию. Если Пушке говорит правду, то не следует передавать его в руки Бруннера, чтобы не поставить под угрозу жизнь Риолетто. А если Пушке лжет… Но не мог этот тупой немец так искусно играть…