Совершенная женщина - [24]

– Мэриан? – с тревогой и недоумением Джон взглянул на нее. – Мэриан, что случилось?

– Извините, – сказала она ровным бесцветным голосом. – Я пыталась дозвониться вам.

– Дозвониться мне? А в чем дело?

– Моя новая хозяйка сообщила, что прежние жильцы не уехали. Они за много месяцев задолжали ей с квартирной платой. Она собирается выселить их, но на это потребуется… – К своему ужасу, Мэриан почувствовала, что может разрыдаться, не закончив фразу. И выпалила залпом: – Потребуются многие недели или даже месяцы. И теперь мне некуда переезжать. Некуда деваться. – В следующую секунду она не выдержала и, к своему стыду, залилась слезами.

Не раздумывая, Джон обнял ее и привлек к себе. Мэриан уронила голову ему на грудь и безутешно разрыдалась. Она выплакивала весь свой сегодняшний страх и все свое одиночество. Она плакала за все те годы, когда не позволяла себе этого. Плакала долго, пока рубашка Джона не промокла насквозь, а у нее самой не разгорелись щеки и не заболело в груди. Наконец она взяла себя в руки и попыталась отстраниться.

Но Джон не позволил этого. Он извлек из кармана чистый носовой платок и протянул женщине. А когда она вытерла нос, начал целовать ее мокрые щеки, а потом и губы с такой всепонимающей нежностью, что Мэриан захотелось снова заплакать, хотя слез больше не было. На этот раз она действительно взяла себя в руки, успокоилась, и Джон отпустил ее.

– Ну что, помогло? Полегчало? – тихо спросил он. – И ты готова подумать, что нам теперь делать?

Нам? Значит, он намеревался повторить свое предложение? А что ответить, если он сделает это? Будет ли ее независимость единственным, что придется потерять? Или это только часть цены?

Измученная, она лишь тихо проговорила:

– Я… я не знаю. Пойду умоюсь.

Мимоходом она быстро обняла растерянных близнецов и поспешила в ванную. Запершись, взглянула на себя в маленькое зеркало над раковиной. От увиденного захотелось рассмеяться. Или, может быть, снова заплакать. Что-что, а уж сексуальные желания едва ли могли посетить Джона в этот момент. Никогда Мэриан не видела себя такой безобразной. Лицо испачканное, опухшее, мокрое. Ресницы склеились, а глаза красные, как у кролика. Мокрые пряди волос прилипли ко лбу и щекам.

Могла ли она вообще понравиться Мак-Рею? Это все были ее фантазии, а отнюдь не его. Слава Богу, что он не мог догадаться о них.

Не спеша она расчесала волосы и заново уложила их. Потом с наслаждением умылась.

Неужели то, что Джон предлагал, было так плохо? – спросила Мэриан себя. Не логично, не разумно? Она стала бы экономкой и воспитательницей Эммы в обмен на чувство уверенности в завтрашнем дне. Лучшая жизнь для ее детей в обмен на маленький кусочек собственного сердца.

И никаких обещаний на этот раз. Простой здравый смысл.

Марк, тот был щедр на обещания. Он говорил, что любит ее, но его любовь ничего не значила. Настоящая любовь – это то, что она чувствовала к Джесси и Анне: нежность, беспокойство за них, страстное желание защитить от беды. Это смех, поцелуи, иногда раздражительность, но вместе с тем потаенное сознание, что она бы умерла за каждого из них. Вот это любовь.

А то, что мужчины и женщины обещают друг другу, больше идет от страсти и одиночества. Когда плотская страсть угасает, уходит и любовь. Остаются лишь пустота и записка на кухонном столе. Нет, она больше не хотела иметь ничего общего с любовью такого рода.

Мэриан не хотела и ничего меньшего, но, пожалуй, на этот раз у нее нет выбора. Бледная, спокойная, она покинула свое убежище.

Джон был в кухне, а Эмма растерянно льнула к нему, словно боясь расстаться с отцовской защитой. Стоило Мэриан появиться, как близнецы бросились к ней, и она нежно их приласкала. Присутствие Джона и Эммы стесняло ее; она старалась не встречаться с ними глазами.

– Эмма, – сказала она, – отведи, пожалуйста, Анну и Джесси в спальню поиграть. Мне нужно поговорить с твоим отцом.

– Но там нет игрушек.

– А мой матрас на полу? Можете прыгать на нем сколько захотите.

– А, это здорово! – тут же воодушевилась Эмма. – Я буду заниматься гимнастикой, – объявила она. – Я даже умею делать сальто. Хотите, я вас научу?

Джесси все еще цеплялся за мать, но Мэриан мягко освободилась от него и подтолкнула к двери. Наконец дети исчезли. Тогда Мэриан заставила себя взглянуть на Джона, и он грустно улыбнулся в ответ:

– Я хотел приготовить тебе чашку чаю, но… – Он выразительно обвел взглядом пустую кухню.

– Не нужно. Все в порядке. Я хорошо себя чувствую. Правда. – Она глубоко вздохнула. – Джон, я…

– Я знаю. – Он больше не улыбался. – Черт побери, Мэриан, если ты снова начнешь извиняться…

Она повернулась к нему спиной, уставившись в окно на старую скамейку, качели, которые скоро снесет бульдозер вместе с домом, со всем, что здесь есть.

– Я терпеть не могу обращаться за помощью, – едва слышно произнесла она.

– Почему?

Едва ли она могла ответить. В детстве Мэриан почти не знала отца, и в жизни у нее никогда не было человека, на которого можно было бы опереться, кроме Марка. А он…

– После того как ушел мой муж, я поклялась, что обойдусь без него. Поклялась, что справлюсь сама.