Совершая убийство, или Политическая экономия прав животных - [14]
Маркс утверждает, что при нашем социально-экономическом укладе использование приобретённых товаров отходит на задний план и первостепенное значение приобретает обмен. Это может показаться противоречащим нашим базовым представлениям о том, зачем мы покупаем вещи. Ведь мы покупаем их в основном для того, чтобы использовать. Мы едим хлеб, слушаем подкасты на своих айподах — это и есть использование. Но поразмыслите вот над какой гипотетической ситуацией, и вы поймёте, о чём говорил Маркс: вы идёте по улице и наклоняетесь, чтобы завязать шнурок на ботинке. Вы смотрите вниз и видите на тротуаре новенькую хрустящую купюру в 100 долларов. Никого нет поблизости, никто не станет на неё претендовать, и вы не видите никакого вреда или несправедливости в том, чтобы присвоить эти деньги. Как очень голодный потребитель, вы решаете побаловать себя гамбургерами из местного фастфуда на все эти деньги. Вы заходите, идёте к прилавку и заказываете гамбургеров на 100 долларов. Хотя продавцы удивлены такому большому заказу, они его выполняют, и вы выходите на улицу с пятью-шестью пакетами, полными типичной холестериновой американской еды. Теперь представьте, что по пути к входной двери у вас случается просветление, и вы решаете с этого момента избегать сердечных заболеваний, диабета и других проблем, которые появятся, если вы продолжите придерживаться бургерной диеты. Нет, вы и кусочка больше не съедите, и, чтобы доказать своё намерение, вы хотите выбросить все гамбургеры — прямо сейчас! Приняв своё недавнее озарение всерьёз, вы бросаете бургеры в ближайшую урну и уходите счастливым, чувствуя, что принесли пользу своему здоровью.
Понятно, это маловероятная ситуация, но подумайте вот о чём: волнует ли местный фастфуд-ресторан, что вы будете делать с бургерами после покупки? Положа руку на сердце, им всё равно, съедите вы их, раздадите, выбросите или превратите в произведение поп-арта — скульптуру из бургеров, олицетворяющую идею избыточного потребления. Единственное, что волнует фастфуд-ресторан — тот факт, что вы купили бургеры, а не что вы собираетесь с ними делать после. Таким образом, этот простой пример иллюстрирует точку зрения Маркса, согласно которой потребительская ценность становится менее важной, и действительное значение имеет обмен или побуждение покупателя приобретать бургеры на заработанные или даже случайно найденные деньги.
Речь о том, что обмен становится преобладающим в системе капиталистических общественных отношений настолько, что начинает влиять на другие отношения в нашем обществе и формировать их. Каждый товар обладает уникальной, отличной от других функцией, но в условиях капитализма эта уникальность — и связанная с ней рабочая сила, использованная для производства товара, — смещается в сторону абстрактной меновой ценности. При этом потребительская ценность исчезает, и все товары становятся сопоставимыми друг с другом через количественную меновую ценность. Товары лишаются своей качественной уникальности, и благодаря тому, как капиталистические социальные и экономические отношения формируют производство и потребление, мы редко понимаем, чем отличаются друг от друга продукты с точки зрения их производства. Обычный потребитель может сравнить кусок мяса с айподом, который, в свою очередь, можно сравнить с буханкой домашнего хлеба, так как можно пойти в магазин и всё это купить, хоть товары и отличаются друг от друга — не только с точки зрения способа использования, но и с точки зрения процесса производства. Если рассматривать каждый товар в отрыве от социальной системы, в которой он был произведён, он превращается в просто вещь, которую можно купить. К сожалению, это оставляет без внимания историю производственных сил и отношений, стоящих за каждым товаром.
Утверждение Маркса о том, что обмен, доминирующий над потребительной ценностью, меняет общественные отношения, не стоит воспринимать легкомысленно. Хотя многие из нас привыкли воспринимать экономику как сферу, обособленную от нашей культуры и общества, Маркс считал, что они глубоко взаимосвязаны и переплетены между собой. Эта концепция, названная историческим материализмом, помогает объяснить, как наша экономическая деятельность, социальная и идеологическая структура неразрывно связаны друг с другом. Пожалуй, наиболее точно эта теория изложена в одной из ранних работ Маркса:
«В общественном производстве своей жизни люди вступают в определённые, необходимые, от их воли не зависящие отношения — производственные отношения, которые соответствуют определённой ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определённые формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание»
