Соучастие - [48]
— Если настроен вести разговор в таком тоне, то лучше его не вести.
Виктор опустил голову.
— Слушай, парень, брось… — навалившись на стол, громко сказал Савин. — Об этом говори другим, если они слушать пожелают. Еще никто в этом кабинете не говорил, что наказание желанно. Каждому хотелось поменьше. Наказание не страшно только несмышленышу… Ну, так куда же ты дел свои деньги?
Было видно — вопрос беспокоил Виктора.
— Как мне понимать твое молчание?
И только теперь, когда от обиды и стыда Виктор замкнулся, когда жизнь показалась ему лишенной всякого смысла, когда ожила терзающая душу тоска, он впервые услышал отчетливые посторонние звуки. Они жили в этом, казалось бы, непроницаемом кабинете. Сквозь распахнутую настежь форточку с улицы доносился шум самосвалов, скрежет железного скребка о тротуар, смех мальчишек, почувствовавших наступление весны. Там, за окном, шла такая знакомая, теперь уже ставшая для него невероятно далекой жизнь.
— Ты меня не слушаешь, Виктор, — нарушил молчание Савин. — Приди в себя и пойми ситуацию.
— Какую ситуацию?
— Почему такой обидчивый тон? Не нравится мой вопрос? Хорошо. Задам другой. Скажи: в Москву приехал с чужими людьми или с друзьями?
— С друзьями.
— Что же у них взаймы не взял? Ну, у Тамары неудобно — это ясно. А у Тарголадзе? Насколько мне известно, он деньгами располагал.
— Мне его денег не надо, — отрывисто проговорил Виктор.
— Поссорился, что ли?
— Нет!
— Выходит, проще украсть, чем попросить? — не отступал Савин. — Мудришь ты очень!
«А ведь я хитрю со следователем, — подумал Виктор. — Даже на этот вопрос не ответил». И все же сказал:
— Мне нечего скрывать. Это легко проверить.
— Этим я и занимаюсь. Ты неспроста уходишь от вопроса. Раз на мелочах путаешь, значит, есть другая вина. Твое упорство настораживает…
Виктор покраснел. Он почувствовал смущение и стыд. Сказал с излишней поспешностью:
— В чем меня подозреваете? Чего добиваетесь?
— Чего на людей бросаешься? Я правды добиваюсь. И не внушай себе, что мои вопросы обижают. — Савин продолжал спрашивать: — Тамаре сказал об отъезде?
— Нет, — ответил дрогнувшим голосом.
— Вот это уж выше моего понимания. Даже и этого не сделал. Выходит, от своей девушки потихоньку убежал?
Виктор сконфуженно молчал.
— Будем считать, что молчание — тоже ответ. Поехали дальше. Гурама когда видел?
Виктор отвернулся и стал смотреть в угол кабинета.
— Три дня назад. Точно — три дня, — соврал он.
Савин посмотрел сердито.
— Не верю! — бросил он резко. — Скажи, ты, случаем, не алкоголик?
— Не понимаю, о чем вы…
— Ишь ты! — усмехнулся Савин. — Неужели не понимаешь? Любишь выпить?
— Вы шутите? Такой вопрос не ко мне.
— Я не шучу. Я серьезно. Давай поговорим о конкретных фактах. Вчера утром ты покупал коньяк в буфете? Напомнить подробности?
Виктор понял, что следователь спросил о коньяке не случайно. «Нет, я о Гураме ничего не скажу, — решил твердо. — О своих делах пусть сам отчитывается». Пришли на память слова Гурама: «Про меня скажешь — про себя скажешь».
— Так ты покупал коньяк? — повторил Савин.
— Мне захотелось выпить, — сказал Виктор. — Было плохое настроение.
Савин покачал головой.
— Ложь — плохой помощник. Мне жаль, что ты лжешь, причем активно! Ты ведь с собой воюешь, не со мной. — И спросил напрямик: — Где ночью был?
Виктор лихорадочно обдумывал ответ.
— Ночью? — переспросил он. — Об этом тоже говорить? С какой стати? Но это, извините, личное, — и смутился.
На Савина смотрели растерянные глаза. Их выражение никак не вязалось с тоном, каким были произнесены слова. Такое состояние человека, когда дерзость и боязнь объединились в единое целое, было знакомо Савину.
— Не кипятись! Я не покушаюсь на твое личное. — Он нахмурился. — Назови место, где был. Вопрос имеет прямое отношение к делу.
— Я не могу.
Савин почувствовал, что его вопрос смутил Виктора. И сказал не сердясь:
— Вот именно, не можешь! Поэтому и нервничаешь. Все хочешь выгадать, не прогадать. А в номере кто был утром?
— Никто! — ответил громко, не моргнув глазом.
— Ты плохо слышишь?
— Нет, а что?
— Тогда чего кричишь? Почему скрываешь, что был Тарголадзе? Зачем он приезжал? Ну, говори? Я жду!
Виктор надолго задумался.
— Зачем его ввязывать?
— Блестящий ответ! Выходит, он «ввязан»? Так надо понимать? — расчетливо спросил Савин. Вопрос попал в цель. — Так вот почему ты за него горой.
Виктор страдальчески поморщился и сидел теперь подавленный. С каждым вопросом Савина, с каждой новой его фразой он все больше убеждался в том, что следователь знает о нем многое. Да и невозмутимая манера разговора Савина подтверждала это.
— Понимаете, обстоятельства. — Губы Виктора дрожали.
— Вот оно что! Я о них наслышан. Они разные бывают. — Савин стремительно встал и зашагал по кабинету. — Только я все больше убеждаюсь, что самые вредные обстоятельства — это цинизм, унижение, обман, подлость. И еще наглость. Но это не твои обстоятельства. Скажи откровенно, что у тебя общего с Тарголадзе? Чем он занимается в Москве?
Виктор нервничал.
— Вы ведь не хотите, чтобы я наговаривал?
— Конечно, не хочу. За наговор судят так же, как за укрывательство. Он говорил с тобой о вещах? Только прямо и быстро!
Среди профессионалов уголовного розыска Владимир Федорович Чванов в особых рекомендациях не нуждается. Его вклад в теорию и практику борьбы с преступностью поистине трудно переоценить. В органах милиции с 1942 года. Начал помощником оперуполномоченного отделения милиции в Москве, и почти сразу – ответственные участки работы в МУРе. Работал в должности начальника отдела ГУУР МВД страны.
Среди профессионалов уголовного розыска Владимир Федорович Чванов в особых рекомендациях не нуждается. Его вклад в теорию и практику борьбы с преступностью поистине трудно переоценить. В органах милиции с 1942 года. Начал помощником оперуполномоченного отделения милиции в Москве, и почти сразу – ответственные участки работы в МУРе. Работал в должности начальника отдела ГУУР МВД страны.
Эта повесть о правовом и нравственном воспитании молодежи. В ней раскрываются психологические аспекты профессии сотрудника уголовного розыска. Основная мысль произведения — не ужесточение наказаний, а прежде всего борьба с причинами и обстоятельствами, порождающими преступления. Автор делает упор на личную ответственность человека за совершенное преступление.
В порыве гнева гражданин Щегодубцев мог нанести смертельную рану собственной жене, но он вряд ли бы поднял руку на трёхлетнего сына и тем самым подверг его мучительной смерти. Никто не мог и предположить, что расследование данного преступления приведёт к весьма неожиданному результату.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Роман о тех, кто в погоне за «длинным» рублем хищнически истребляет ценных и редких зверей и о тех, кто, рискуя своей жизнью, встает на охрану природы, животного мира.
Традиционный сборник остросюжетных повестей советских писателей рассказывает о торжестве добра, справедливости, мужества, о преданности своей Родине, о чести, благородстве, о том, что зло, предательство, корысть неминуемо наказуемы.
Между следователем Станиславом Тихоновым и рецидивистом Лехой Дедушкиным давняя и непримиримая борьба, и это не просто борьба опытного криминалиста с дерзким и даровитым преступником, это столкновение двух взаимоисключающих мировоззрений.
Роман А. и Г. Вайнеров рассказывает читателю о том, как рождались такие уникальные инструменты, как скрипки и виолончели, созданные руками величайших мастеров прошлого.Вторая линия романа посвящена судьбе одного из этих бесценных творений человеческого гения. Обворована квартира виднейшего музыканта нашей страны. В числе похищенных вещей и уникальная скрипка «Страдивари».Работники МУРа заняты розыском вора и самого инструмента. Перед читателем проходит целая галерея людей, с которыми пришлось встречаться героям романа, пока им не удалось разоблачить преступника и найти инструмент.