Сотрудник абвера. Вдова. Архив царского профессора - [6]

— Но что я буду им преподавать конкретно?

— В Брайтенфурт для более качественной подготовки агентов курсанты разбиты на удобные группы по пять-двадцать человек. Занятия носят характер лекций и практики на местности. Большинство должны уметь собирать информацию. И с этой методикой вы их станете знакомить. Больше того вы хорошо знаете структуру советских вооруженных сил…

* * *

И вот перед Лавровым 20 человек курсантов группы «Технише-Люфт». В этой группе готовили агентов для ведения разведывательной работы по авиационным заводам СССР.

— Сегодня я хочу подвести итоги нашего последнего практического занятия, господа, — начал Лавров. — Как вы помните — вы отрабатывали приемы, как вести себя на допросе, если на той стороне вы попадете в органы безопасности. Я внимательно наблюдал за вашей работой, и пришел к неутешительному выводу — большинство из вас сразу провалится! Курсант Гамилов!

— Я, господин инструктор.

— Представьте, что сейчас я допрашиваю вас. Я офицер красной контрразведки. Вы готовы?

— Так точно!

— Вот вы пишете, что вы инженер. Это так?

— Так точно, господин инструктор. Я на самом деле инженер.

— Это прекрасно, но как вы объясните ваше присутствие в прифронтовой зоне? У вас ведь было такое задание вчера?

— Да.

— Тогда отвечайте и не делайте вчерашних ошибок!

— Я работал на харьковском авиационном заводе. Эвакуироваться осенью 1941 года не успел.

— Почему? — задал вопрос Лавров.

— Не смог выехать из-за больной матери.

— И где вы были все эти месяцы?

— Жил в доме моей матери. Скрывался от немецкой мобилизации специалистов. Затем решил присоединиться к своим. Выбрался из города и пришел к вам, — сказал Гамилов.

— В каком цеху работали на авиационном заводе?

— В третьем.

— Кем? Ваша должность?

— Инженер сборочного цеха.

— Заработная плата по вашей категории?

— 480 рублей.

— Где жили в Харькове?

— На улице Ленина, 19/38.

— Какой памятник стоит на этой улице?

— Их несколько, но самый большой памятник Ленину.

— Другие памятники?

Курсант четко ответил:

— Свердлову, борцам революции и рабочему.

Инструктор спросил:

— Что написано на табличке памятника Свердлову?

— «Борцу революции товарищу Якову Михайловичу Свердлову».

— Неверно! «Пламенному борцу революции товарищу Якову Михайловичу Свердлову». Но продолжим дальше! Имя старшего мастера в 3-ем цеху?

— Троекуров.

— Маленького роста, пожилой с лысиной? — спросил Лавров.

— Нет, Троекуров молодой человек, не больше 30 лет. Высокий блондин.

— Сегодня лучше, чем вчера, Гамилов. Вы обратили внимание на мелочи. И это правильно. Но все равно есть ошибки! И даже такая вот мелочь может стоить вам жизни.

— Одно слово на памятнике? — спросил Гамилов.

Лавров ответил:

— Я, будучи следователем, спросил бы вас так: Часто ли вы проходили мимо памятника Свердлову? Вы ответили бы, что очень часто. И это правильно! Иначе и быть не могло. И только затем я спросил бы вас о надписи на памятнике. Это всего четыре слова и имя, отчество и фамилия. И из первых четырех слов вы упускаете одно. Вместо «Пламенному борцу революции товарищу…», вы говорите «Борцу революции товарищу…» Мимо этой надписи вы проходили сотни раз. Какой вывод напрашивается? Курсант Щетинин!

Щетинин встал и сказал:

— Напрашивается вывод, что человек лжёт и никогда не был в указном им месте.

— Именно так! — сказал Лавров. — Обращайте внимание на мелочи.

— Но, господин инструктор, все ли следователи НКВД так хорошо знают город Харьков? — спросил Гамилов.

— А если вам попадется человек из Харькова, который проживал на этой улице и знает все памятники что там стоят? Лично для вас это провал и расстрел! А все почему? Вы должны знать легенду досконально! В том же Харькове еще в 1940 году взяли агента немецкой разведки. Им оказался бывший житель Харькова, и город он знал хорошо. Но он жил в Харькове до революции! А улицы за 20 лет советской власти сменили свои названия. И он назвал улицу «Дзержинского» старым именем «Мироносицкая». Это было случайно в разговоре. И привело к провалу агента!

В кабинет вошел комендант школы капитан Глазенап.

Лавров подал команду:

— Встать! Смирно!

Глазенап жестом приказал курсантам сесть и обратился к Лаврову.

— Вас срочно вызывает майор Лайдеюсер, Роман Романович.

— У меня занятие, господин капитан.

— Я отведу курсантов в кабинет для практических занятий. Это приказ заместителя начальника школы…

* * *

В Брайтенфурте обучалось четыре группы курсантов: «Технише-люфт» — техническая авиационная, «Люфт» — авиационная, Geheimdienst — разведки и Funkaufklärung — женская радиоразведки.

Легче всего было работать с «Технише-люфт». Людей для неё вербовали в Хаммельбургском и Лозинком лагерях военнопленных из прогермански настроенных бывших военнослужащих Красной Армии. В прошлом это были офицеры-летчики и штурманы, зенитчики и техники аэродромной службы.

Самый непростой контингент был в третьей группе Geheimdienst, которая готовила разведчиков для сбора сведений в советском тылу. К этим подхода у Лаврова не было. Они быстро распознали в нем бывшего офицера НКВД и относились настороженно. Но именно в третьей группе у Лаврова было большинство занятий. Курсанты здесь изучали тактику Красной Армии, топографию и методы составления разведывательных донесений.