Сотрудник абвера. Вдова. Архив царского профессора - [50]

— И что это значит? — спросил Нольман.

— Сказал мой приятель, что работы Пильчикова были опубликованы и никаких тайных разработок профессор не имел! И потому никакого тайного или секретного архива он не оставил! Это важно?

— Это весьма важно, Николай Петрович. Я даже не могу вам сказать как это важно! Но откуда ваш приятель это знает?

— А он сам был автором дезинформации про этот самый пресловутый архив.

— Сам?!

— Дело в том, что он, после того как профессор был убит австрийскими агентами, решил продолжить игру. И дабы заставить барона Рунсдорфа из австро-венгерского генштаба принять игру — придумал архив Пильчикова. Скажу вам больше, он со своими коллегами даже изготовили фальшивый архив!

— И чем все закончилось? — спросил Нольман.

— А ничем.

— Как же так?

— Это дело еще не закончилось, Иван Артурович. И закончить его предстоит вам!

— Пусть так, но я спрошу по-другому, чем закончилось дело у вашего приятеля?

Старик ответил:

— Сами знаете, что произошло в 1917 году, Иван Артурович. Управление контрразведки было распущено. Многие дела сгорели после февральского переворота. Ох, простите, Февральской революции. А затем Гражданская война. Затем революции в Германии и Австро-Венгрии. Всем было уже не до архива Пильчикова. Все про это позабыли.

— Оказалось не все.

— Верно, Иван Артурович. Старый барон Рунсдорф помер, а молодой нашел в папашиных бумагах упоминание про этот архив. И теперь в ваши руки я передал эту вот информацию. Немцы не знают что архив фальшивый. А вот вы теперь знаете.

— Но почему вы сказали это мне, а не Максимову?

— Я уже ответил, что Максимов занимает высокую должность, Иван Артурович. А я не хочу, чтобы у моего старого приятеля были неприятности в связи с этой информацией. По вашим законам он совершил подлог, ибо много лет живет под чужой фамилией.

— Вы не хотите, чтоб о нем упоминали?

— Нет. Ни о нём, ни обо мне.

— Но как мне объяснить наличие такой важной информации?

— Да как угодно! Хоть во сне приснилось.

— Во сне? — проговорил Нольман. — А можете вы мне назвать фамилию вашего приятеля?

— Я уже сказал вам, что нет, не могу.

— Но я ведь не спрашиваю его фамилию, под которой он живет сейчас. Николай Петрович. Я спросил вас о его старой фамилии. Той самой, которую он ставил после воинского звания капитан в 1911 году.

— А зачем она вам?

— Но вашему приятелю вреда не будет. Он ведь под этой фамилией больше 20 лет не живет. Чего ему бояться? Того старого капитана нет больше. И вреда вашему приятелю никакого не будет.

— Вы хотите сослаться на данные архива, если таковые обнаружатся?

— Именно, — ответил Нольман. — Я ведь немного успел поработать в архиве Лубянки, Николай Петрович. Попробую найти то, что нам нужно. Но без фамилии капитана и его имени мне искать будут затруднительно.

— Значит, если я скажу, то…

— Вашему приятелю ничего не грозит. В том даю свое слово. Но мне нужна его фамилия для архивной ссылки.

— Капитан Вольский Иван Захарович. Управление контрразведки по Петроградскому гарнизону.

— Спасибо вам, Николай Петрович.…

* * *

Москва. Площадь Дзержинского (Лубянская площадь до 1926 года). Управление НКГБ СССР. Архив.

Июль, 1942 год.

Старший майор Нольман.

Иван Артурович Нольман обратился за разрешением поработать с архивом на Лубянке.

— С архивом? — удивился Максимов.

— Так точно, товарищ комиссар. Это в рамках вскрывшихся обстоятельств по моему делу.

— Иван Артурович, на вас лежит слишком много обязанностей.

— Я не просил бы просто так, Владимир Иванович.

— Хорошо. Я обеспечу вам разрешение, старший майор. Но какой год вас интересует?

— Документы Отдельного корпуса жандармов и Главного управления Генерального штаба за 1908–1917 годы.

— И это касаемо вашего дела в Харькове?

— Да, товарищ комиссар. И дело срочное. Я доложу вам о результатах моей работы в скором времени. Но сейчас мне нужен архив и время для работы.

— Но у вас группа работает в Харькове.

— Именно в интересах этой группы я доложен сделать эту работу в самом скором времени.

— То вы просили вытащить вас из архива, куда вас сослали, товарищ Нольман, то снова проситесь в архив.

— Если бы я тогда знал, какие документы были в моем распоряжении, то до сих пор сидел бы архиве.

— Но часть архива Лубянки была эвакуирована в Куйбышев в конце прошлого года.

— Часть да, но те года, которые меня интересуют на месте, товарищ комиссар госбезопасности. И я даже благодарен вам за то, что вы тогда сосали меня в архив. Теперь я знаю, что и где искать!

— Я всё сделаю до завтра, товарищ Нольман. И вы сможете работать в архиве. Но держите меня в курсе.

— Как прикажете, товарищ комиссар.

— А это не связано с тем, что вас посетил мой старинный приятель Губарев Николай Петрович?

— Вы это уже знаете, Владимир Иванович? Быстро распространяются слухи в нашем ведомстве.

— Я должен знать все, что происходит в 4-ом управлении, старший майор.

— Это связано, Владимир Иванович. Но я доложу вам по окончании моей работы в архиве.

— Хорошо, товарищ Нольман. Работайте…

* * *

Нольман нашёл весьма важный документ. Докладную записку на имя генерал-майора В. Н. Лаврова. И написана она была капитаном И. З.Вольским.

Докладная записка: