Сотрудник абвера. Вдова. Архив царского профессора - [41]

— Вот как?

— Вы считаете, что я не прав?

— Почему же? Все это весьма похоже на правду, герр Вильке. Но тогда мы просто отвлекающий маневр. И где-то рядом работает настоящая группа.

— Именно так. И я хочу заставить их думать, что первоначальный план не сработал, и вы на свободе и продолжаете работу.

— Вы думаете, что Лайдеюсер не знает о нашем провале?

— Думаю — нет. Служба функ-абвера[39] не зафиксировала ни одного контакта за последнюю неделю. Очевидно, что вашу радиостанцию полицейские взять были не должны!

— У меня был приказ спрятать рацию по данному мне адресу.

— Вы доверили это Шигаренко?

— Да.

— А какую задачу поставил перед вами Лайдеюсер по поводу рации?

— Как только прибудем в город — рацию спрятать. И сделать это должен был я сам.

— И что заставило вас, ослушаться приказа?

— Я работал в Харькове при большевиках, герр Вильке. И идти по городу с чемоданом, в котором спрятана радиостанция, для меня не совсем приемлемо. Иное дело Шигаренко, которого здесь не знает никто.

— Но ваша внешность солидно изменена. Я могу только позавидовать тому, кто так с вами поработал, Лавров.

— Но если бы нашелся тот, кто все-таки увидел бы во мне лейтенанта НКГБ? Меня могли арестовать и я доказал бы, что это ошибка. А если у меня в руках рация?

— Я вас понял Лавров. Но теперь вы снова будет на свободе и продолжите выполнять задание Лайдеюсера.

— Мне придется держать связь с вами?

— Нет.

— Нет? — удивился Лавров.

— Наши с вами контакты, могут отследить. Нет! Лайдеюсер не должен видеть нашей связи, Лавров.

— Значит, я выполняю его задание?

— Именно так, герр Лавров…

* * *

Ольга Дроздова снова хлопотала на кухне в квартире по улице Короленко. Лавров и Шигаренко сидели рядом с ней и ждали своего ужина.

— Я все же хочу знать, что произошло? — спросил Шигаренко.

— Вы провалили группу, Шигаренко. Какого черта вас понесло действовать самому? Могли бы хоть посоветоваться.

— Я разве могу вам доверять? — спросил он.

— Это почему же? — Ольга повернулась к Шигаренко.

— А вы не понимаете?

— Просветите нас, Шигаренко, — попросил Лавров.

Тот ответил откровенно:

— Вы предатели.

— Мы? — удивился Лавров.

— А кем вы сами себя считаете? Вот вы, инструктор Лавров? В Брайтенфурт говорили, что вы бывший сотрудник НКВД.

— НКГБ, — поправил Шигаренко Лавров.

— Тем более! И вы сейчас работаете на врага! А вы Дроздова?

— Я не работала в НКГБ, Шигаренко.

— Я не о том. Как вам удалось уйти?

— Сбежать из полицейского участка? Это совсем просто. Нас этому учили.

— В абвершколе?

— Нет. В борделе в Варшаве, — ответила Дроздова.

— В борделе? — спросил Шигаренко.

— А вы не знали об этой моей работе, Шигаренко? Так вот, навыки мне пригодились. А полицай попался довольно хлипкий. А остальное дело техники. Но позвольте мне сейчас не посвящать вас в детали моего побега.

— Это еще одно доказательство! — сказал Шигаренко.

— Доказательство чего? — спросила Дроздова.

Шигаренко ответил откровенно:

— Вы и есть предатели!

— Почему же только мы с Ольгой. Вы разве не добровольно пошли в разведшколу абвера? — спокойно спросил Лавров.

— Я при первом же случае хотел уйти к нашим.

Дроздова съязвила:

— И вы «блестяще» это сделали, Шигаренко! Вы попались в ловушку для школьника.

— Да, — согласился Шигаренко. — Я признаюсь вам. Прокололся! Я уже простился с жизнь. Меня должны были расстрелять! Но я сижу с вами за столом! Потому и задал вопрос, что произошло?

Лавров ответил спокойно:

— Это беспокоит и меня самого. И скажу честно, я ничего не понимаю. Нас всех перевели в тюрьму СД.

— Нас забрали в гестапо, и мы вышли оттуда! А разве из гестапо можно выйти живым? — вскричал Шигаренко.

— Если вы сидите за столом и ждете ужина, а не висите в петле на площади, — сказала Ольга, — то, очевидно, что можно.

— Шутите, госпожа Герасименко? А я хотел бы знать, как это получилось?

— Это моя заслуга. Простите, что не дал вам умереть героем, Шигаренко. Но у вас еще будет такая возможность.

— Но как вы это сделали?

— Назвал фамилию Вильке господину Борзенко. Я наделся, что нас переведут в гестапо.

Дроздова спросила:

— А почему не в абвер? Местный начальник абвера капитан Гофман не оказал бы нам помощи?

— Майор Лайдеюсер из Брайтенфурт предостерег меня от провала. Но по вине господина Шигаренко, мы провалились. И что было бы, если бы я назвал имя Гофмана? Не удивлюсь, если у Гофмана есть приказ о нашей ликвидации в случае провала. И что оставалось? Гестапо. Лайдеюсер работает против СД. В этой операции абвер противостоит СД.

— И что Вильке? — спросила Дроздова.

— Выслушал меня с большим вниманием. Гауптштурмфюрер Вильке работал со мной. Но затем вдруг прекратил и после короткой инструкции отпустил всех нас!

— А что за инструкция? — спросила Дроздова?

— Выполнять поставленную нам задачу.

— Тогда все ясно, — сказал Шигаренко.

— Вам ясно? — Лавров посмотрел на него.

— Они нас взяли и думали, что мы с той стороны! Полицаи захватили диверсантов! Красных диверсантов! Так они думали! Оказалось, что мы агенты абвера. И они нас отпустили. А может, получили такой приказ сверху.

Лавров только развел руками на это замечание.

Дроздова сказала:

— Нет. Вы не правы!

— Почему же?