Сотниковцы. История партизанского отряда - [29]
В середине ночи направляющей стала наша группа. Впереди шел Фокин, который в последнее время выделялся своим умением хорошо ходить по азимуту, за ним Рыжов, Семенов, Балан и Михайлов. Следом за Фокиным не зря был направлен Рыжов – он тоже неплохо ориентировался. И как только Рыжов обнаруживал малейшее отклонение от указанного направления, он сразу же громко говорил об этом Фокину, сдабривая свою речь крепкими выражениями.
А тем временем передовые посты Красной Армии, расположенные по восточному берегу озера Ильмень, докладывали своему командованию, что по озеру в сторону нашей обороны движется большая группа людей и слышна речь. Разобравшись в «крепких подробностях» разговоров, командир подразделения отдал приказ: «Огонь не открывать, это идут свои!»
Около четырех часов утра мы подошли к берегу озера и были встречены армейцами. Нашей радости не было предела, наконец-то мы дома! Все как-то сразу окончательно обмякли и почти не могли двигаться. Нас посадили на сани по пять-шесть человек и отвезли в ближайший населенный пункт, где находился штаб части.
Во время проверки состава отряда мы не досчитались четырех бойцов – А. А. Климцова, Л. П. Терехова, В. М. Карпенко и В. Фоминых. В какой момент они могли отстать от отряда, никто не знал. Во время дневки на озере они были, а куда делись потом – непонятно. Группа военных на двух лошадях сразу же направилась по нашему следу на озеро, но поиски ни к чему не привели.
После двухнедельного отдыха наш отряд перебрался в Хвойную. Пятеро из нас – М. Е. Павлов, Н. С. Чернецкий, И. М. Косткин, Ю. Н. Фролов и М. П. Журавлев – были направлены для лечения в военный госпиталь.
Трагическая случайность
Прибыв в Хвойную, мы, как и до полета в немецкий тыл, разместились в своей землянке. Алексей Иванович некоторое время был занят составлением отчета о боевой деятельности отряда в тылу противника. Мы получили новое обмундирование и обувь. После хорошего отдыха и нормального питания все окрепли и повеселели. В этом была большая заслуга врача Елизаветы Ивановны Константиновой. Она со своей медсестрой принимала самые энергичные меры к тому, чтобы мы как можно скорее встали на ноги.
Как-то в один из дней я почувствовал, что все мое тело начало чесаться. Я недоумевал, с чего бы это. В бане мы регулярно мылись, белье и одежда были чистыми, насекомых у нас не водилось. Внимательно рассмотрев грудь, руки и ноги, я обнаружил, что кожа покрыта какими-то прыщиками. Мне сразу вспомнилось детство, когда еще во время гражданской войны, будучи маленькими, мы с братьями и сестрами болели чесоткой. И я отправился в санчасть. Елизавета Ивановна, услышав, как я выпрашиваю у медсестры цинковую мазь, приказала раздеться и осмотрела меня. Оказалось, что это вовсе не чесотка, а сыпь на нервной почве. В качестве лечения она порекомендовала ежедневные обтирания водой или снегом.
Я начал лечение сразу же, выйдя на улицу, и через несколько дней заметил, что количество болячек уменьшается. Обтираться снегом вместе со мной за компанию начали несколько человек, а через неделю на эту полезную процедуру мы выходили уже почти всем отрядом.
Юрий Константинович Чернявский
В конце декабря Алексей Иванович завел разговор о том, что хорошо бы бросить курить. Я поддержал это предложение, и мы выбрали дату: с 1 января 1943 года. Много лет прошло с той поры, и ни Алексей Иванович, ни я не берем в рот папиросу. Но зимой 1943-го мы были почти одиноки в этом своем начинании, курильщиков в отряде все равно было предостаточно.
Время до Нового года летело очень быстро. И мы, возможно, радовались бы отдыху в Хвойной, если бы не одно событие, произошедшее здесь в наше отсутствие. Наш Юра Чернявский, вернувшись в Хвойную из госпиталя, был оставлен при школе как преподаватель. Он прекрасно знал топографию, стрелковое и подрывное дело, а также все тонкости партизанской борьбы. Знания и боевой опыт такого человека были очень нужны при подготовке партизан. Он вел занятия в нескольких отрядах, в том числе с группой девушек. И вот во время очередного занятия с девушками, которое проходило в землянке санчасти, Юра рассказывал о мине Старинова, применяемой для минирования железнодорожных путей, демонстрировал мину, перечислял ее технические характеристики, показывал конструкцию. Увлекшись рассказом, Юра непроизвольно положил мину на стол и не увидел, что одна из девушек взяла мину в руки, стала ее рассматривать и что-то повернула. Не прошло и секунды, как раздался взрыв. Юра и еще одна девушка были убиты, несколько человек ранены.
Не стало нашего верного друга, боевого товарища, который так много сделал для нашего общего дела, не жалел себя, проявлял решительность, стойкость в борьбе с врагом. В тяжелое время Юра был образцом мужества и отваги, отличался каким-то презрением к смерти. Мы были его учениками, он многому нас научил. Благодаря его качествам как командира наша группа четко выполняла все боевые задания и была на хорошем счету. Все партизаны в Хвойной сочувствовали нашему горю.
В начале января 1943 года Алексей Иванович получил краткосрочный отпуск и поехал навестить свою семью, а мы стали готовиться к отправке в тыл врага.
