Сосуд - [57]

— … раны! Тебе наверно до сих пор больно! Поговорим потом, сейчас…

— Рихард! Кровь не моя! Вернее, почти вся не моя… — её ладони обхватили моё лицо, заставляя смотреть ей в глаза. Её такие горячие ладони.

— Что значит не твоя?!

— А… ммм…. В общем, ты сам виноват…

— Кьяра!

— И не надо так орать!

— Кьяра… — уже рычу. Понимаю, что с женщиной, испытавшей ночью потрясение, так не говорят, но если она мне сейчас же не скажет, в чем дело, за себя не отвечаю. Со мной бывает. Особенно после выброса Силы.

— Это твоя кровь! Вернее, Зверя. Ты меня укусил. Больно, между прочим. Ну, и я …укусила в ответ.

— Что ты сделала?!

— Куснула… так, легонечко.

— Легонечко?!

— Ну… кровушки чуток было и… — вынув что‑то из кармашка юбки, она кладет мне в ладонь… две золотистые чешуйки размером с монету, — Вот, возьми! Клянусь, они у меня в зубах сами застряли! Я не хотела! Правда — правда.

— Кровушки говоришь?!

— Д — д-а — а…

— Кьяра, посмотри мне в глаза! — властно обхватив подбородок, всматриваюсь в её зрачки. Это невероятно! Глаза стали менять цвет: темно — фиолетовый почти на половину вытеснил теплый карий. О, боги, она меняется! — Как ты себя чувствуешь?! Голова кружиться, тошнит, болит?! Тебя знобит?!

— Нет, Рихард! Со мной всё хорошо! Просто…

— Что?! Что просто?!

— Просто я…

— Ну, что?!

— Я… кажется, я упаду сейчас в обмо… — её безвольное тело повисло у меня на руках.

Впервые я растерянно взираю на женское тело, не зная, что предпринять. То, что я не решался предложить женщине, задевшей некие струны моей души, она взяла сама. Бездумно. Не ведая. Рискуя самой жизнью.

— Сильван! Сильван, демоны тебя побери! Сильван!

— Звали, милорд! — фигура сухопарого старичка материализовалась в портале.

— Да!

— О! Еще одно тело, милорд! Прискорбно, но в следующий раз…

— Следующего раза не будет! Она — жива. Эксперимент удался… И у нас много работы!

* * *

Кьяра.

Очнулась я в каком‑то весьма странном месте. Вроде бы комната как комната — стол, стул, стеллажи с книгами и свитками, большие окна, от пола до потолка, сквозь которые лился слегка сероватый свет, но вот что‑то в ней не давало мне покоя. Приподнявшись на локте, и еще раз осмотревшись, я поняла что! Всё вокруг меня было совершенно белым. Белые стены, белый каменный пол, даже портьеры были белыми. Постель, на которой я возлежала, тоже поражала своей белизной. Будто в Царство Снежной ведьмы попала. И это очень странно! Хотя нет, не очень! Еще более странно, что из моей руки вилась какая‑то полупрозрачная трубочка, уходя вверх, и там, уже над моей головой, заканчиваясь, или начинаясь, полупрозрачным кулем, в котором плескалась темно — вишневая жидкость. Не знаю что в нем, но она мне уже не нравиться.

Как особо умная особа, я поступила так, как и должна была поступить — попыталась вытащить эту странную вещицу из моей руки. А вот фиг вам! И мне, в том числе. Больно! Очень и очень! Потому, я решила с извлечением посторонних предметов из меня любимой повременить и заняться поиском живых в… ну, где‑то тут, где я оказалась.

— Эй, есть кто‑нибудь?! — тишина. Этот кто‑нибудь явно не желает со мной знакомиться, — Лю — ю-юди?!

Жуткий вибрирующий звук, шедший из дальнего конца комнаты, заставил меня насторожиться. Аккуратно приподнимаюсь, снимаю куль с непонятно чем и вместе с ним сползаю вниз, на пол. И вот опять — низкий гул, теперь уже из‑под двери:

— Нелюди?! — да, если это приведение, пугать меня без толку! Не пугаюсь, любопытно просто, — Нечисть?! Нежить?!

Так, судя по громкому писку, который оглушает похлеще дубины, на последнем варианте и остановимся — Нежить! А что делать, когда ты сталкиваешься с нежитью, я уже знала. На собственном опыте испытала все прелести близкого знакомства. Потому я медленно, не торопясь, но, не сбавляя темпа, двигала гусеницей в места наиболее разумного нахождения. Да, вы угадали, под кровать. Почему медленно?! А чтоб панику не создавать.

И только я разместила свои косточки с комфортом на полу, как ощутила зловещее дуновение ветра. Ладно, вру, это был сквозняк от открывшейся двери. Но скрип, слышали бы вы этот скрип, и мурашки страха муравьями бы побежали вдоль вашего позвоночника. Ладушки, и тут вру — дверь не скрипела. И шаги я не слышала, да и поняла я, что в комнате не одна, когда носом уткнулась в нос чьего‑то сапога. Не Рихарда. У него не нога, а ножища! И вот вопрос, для чего я спросила:

— Рихард?! — и опять хриплым — Ри…хард?! Это ты?! — верх сообразительности, ничего не скажешь.

— Мадам, уверяю Вас, я — не он!

— Точно?!

— Точнее не бывает!

— Вы… уверены?!

— Безусловно!

Затянувшуюся паузу заполнила тишина, воцарившаяся в моей голове, ибо мысли решили сходить на рыбалку, или в лес по грибы. Ах, да, и скрип дочерна натертых сапог. Я бы даже сказала — неприлично черных сапог в этом царстве белого.

— Мм — мм, а где Рихард?! — последняя мысль, далеко не самая умная, перед начинающимся праздником женской непоследовательности, приправленной эмоциями и жалостью к себе. В общем, перед истерикой.

— Мадам, а это единственное, что Вас волнует сейчас?! — донеслось сверху в мою обитель спокойствия и благоразумия. Да, вы опять правы, под кровать.