Состязание. Странствие - [104]

Нансен с его умом и высоким чувством морали с глубоким отвращением относился к войне. «Безумный кошмар, — писал он. — Цивилизация, ставящая насилие выше блага народов, не в состоянии вести человечество вперед. Идеалы и мораль могут быть поруганы, и это будет оправдано словами о выгоде нации. Торжественные обещания могут быть растоптаны, разрешаются ложь, обман и убийства, коварство и лицемерие. Человек становится изменником, если не желает уничтожать любыми средствами противников своего народа. Европейская культура пала, она прогнила изнутри». Нансен защищал культуру туземцев Гренландии и народов Сибири. Он восхвалял так называемых дикарей, которые и помогают друг другу, и, спаянные миром и братством, побеждают стихию.

Хоть Норвегии удалось остаться вне первой мировой войны, Нансен жестоко страдал из-за ежедневного истребления людей, из-за будущего, которое сулит война человечеству. Он писал: «Должно наступить возрождение, новая эпоха придет с новыми идеалами, духовные ценности снова будут почитаться, а материальные — ничего не будут стоить. Будут уважать только разум. Тогда толпа и посредственные люди не будут править миром, а великие личности поведут человечество навстречу величественному золотому веку».

Германия объявила о начале неограниченной подводной войны, и маленькая Норвегия, обладавшая большим торговым флотом, жестоко страдала. Положение страны стало отчаянным, когда в 1917 г. США заявили о прекращении снабжения продовольствием нейтральных стран из-за необходимости поставлять продовольствие своим союзникам. Нансен был командирован в Вашингтон. После длительных переговоров он обеспечил Норвегии наиболее благоприятные условия в соглашении с США.

Во время первой мировой войны Нансен выступал за нейтралитет Скандинавских стран. Он говорил, что великий долг малых стран, стран нейтральных, — бороться за сохранение лучших сторон человеческой морали, хранить и развивать свое культурное наследие и во время войны, и после нее. Нансена чрезвычайно заботило то, что воюющие страны нарушали этические и возвышенные стремления людей в отчаянной схватке за существование и победу. «Без подлинной морали, — говорил Нансен, — подлинная культура обречена».

Каннибальские оргии первой мировой войны окончились. 13 миллионов растерзанных тел было погребено. Бесчисленное множество людей стали калеками, больными, контуженными, безумными, горе и отчаяние пришло в миллионы прежде счастливых семей. Хаос, уныние овладели Центральной Европой. Революция пылала на востоке Европы. Спекуляция и озлобление расцвели в других уголках континента. Наука стала производить во все большем количестве страшное оружие для уничтожения еще больших масс людей в случае новой мировой войны.

Предпринимались попытки борьбы с безумием, попытки предотвратить новую войну. Нансен был избран Англией и США арбитром в случае спора этих держав-победительниц. Он мужественно поддержал идею Лиги Наций и был главным действующим лицом в движении за вступление в Лигу Норвегии и остальных Скандинавских стран. На предварительных переговорах в Лондоне и Париже Нансен представлял взгляды нейтральных стран и поднимал свой голос против планов превращения Лиги Наций в расширенный блок держав-победительниц.

В 1919 г. Нансен писал: «Спасение и будущее человечества — в союзе народов, в объединении наций».

В 1920 г. была создана Лига Наций со штаб-квартирой в Женеве, а спустя два месяца здесь же обосновался Международный Красный Крест. В это время проблема военнопленных казалась неразрешимой. Национальные организации Красного Креста были беспомощны, и Международный Красный Крест обратился к Лиге Наций, которая занялась этим трудным вопросом еще до своей первой ассамблеи. Секретарь Лиги Наций Филипп Ноэль Бейкер был направлен в Норвегию, чтобы уговорить Нансена оставить научные занятия и посвятить себя организации репатриации сотен тысяч исстрадавшихся военнопленных.

В свое время Нансен обратился к соотечественникам с призывом принять в свои семьи голодающих детей из Германии и Австрии. Более шестидесяти тысяч детей были доставлены поездами в Скандинавские страны. Но задача, возложенная теперь на Нансена, была неизмеримо более обширной и трудной. Самый благородный период его жизни начался, когда Нансен приближался к своему шестидесятилетию.

В России — в Сибири и Туркестане — более полумиллиона пленных уже гибли от тифа, холода и голода. В дополнение к бесчисленному множеству пленных солдат царское правительство переселило в различные области России около 350 тысяч гражданского населения — мужчин, женщин, детей и стариков — из Польши и Галиции. Их страдания были неописуемы. Скандинавский Красный Крест оказывал им медицинскую помощь и еще до победы Октябрьской революции вывез 60 тысяч тяжело раненных пленных. После революции в России пленные, захваченные царскими войсками, неожиданно стали свободными гражданами, и переполненные поезда везли их на запад, навстречу свободе. Из отдаленных районов Сибири и Причерноморья бесконечные толпы пленных пробивались пешком через гигантскую страну в поисках свободы. Многие находились в плену уже пять лет. Восстали чехословаки, захватили Сибирскую магистраль и присоединились к белым армиям, на помощь которым пришли державы Антанты. Белые наступали с юга — к северу от Украины — и с востока. В Польше и Прибалтике кипела ожесточенная борьба. Красные и белые схватились в смертельной борьбе, а измученные и вырвавшиеся из плена люди оказались в ловушке, снова отрезанные от родных рубежей.