Состояние хаоса - [6]

Гарниш взял часы в руки.

— Я не ожидал, что мне удастся сделать свою жизнь идеальной с первой попытки. Последние пять лет новой жизни заполнили мои мысли — они стали источником для второго сообщения, исправившего дальнейшую судьбу. Мою и вашу, потому что я «помнил», что решил еще раз устроить обед — в «годовщину» того дня, когда началась моя новая жизнь и когда у меня снова появится возможность передать сообщение. В тот день мы доели первое блюдо, а когда принесли второе, я снова вышел из комнаты, чтобы отправить послание. И я стал тем, кем являюсь сейчас, — Гарниш обвел рукой комнату. — Опять слился со своим новым я, полностью сохранив память о своих прежних жизнях. И теперь мы в третьем акте этого необычного обеда. Макаби вновь подавил в себе страх.

— Это просто смешно. С вашей стороны жестоко, доктор, так злорадствовать по поводу моих неудач.

Гарниш опять улыбнулся:

— То, что вы мне не верите — единственный промах в моем плане. Я не могу насладиться своей местью сполна, если вы ничего не знаете о произошедшем и если мне не удастся вас убедить. Поэтому я создал одну теорию, и сейчас мы ее проверим. — Он дотронулся до часов. — Во время нашего первого обеда я взял эти ваши часы с собой в закрытую систему. Они оставались там во время передачи, а сегодня я их принес сюда.

Макаби почувствовал комок в горле, от ужаса перехватило дыхание. Гарниш продолжал:

— Я предположил, что если в моей системе будет предмет, принадлежавший вам в нормальном времени, то этот предмет сохранит связь с вашим прошлым, стертым мной. — Гарниш наклонился к Макаби и помахал часами перед его лицом, на котором выступили капли пота. — В конце концов, это все, что осталось от жизни, которая когда-то была вашей. Все остальное я уничтожил, когда передал первое сообщение. Вы верите в психометрию, Макаби? Говорят, что, взяв в руки предмет, можно узнать многое о жизни его прежних владельцев. О чем могли бы рассказать вам эти часы?

Гарниш положил часы на подлокотник кресла Макаби и наклонился к нему.

— Возьми их! — эти слова звучали как приказ, но Макаби не пошевелился. Он не взбунтовался против приказного тона Гарниша, а просто оцепенел от ужаса. Внезапно Гарниш издал странный шипящий звук. Схватив Макаби за руку, он вложил в нее часы. Макаби попытался разжать пальцы и отбросить предмет. Но не мог и пошевелиться. Из его груди вырвался страшный крик; на него хлынул поток звуков, запахов, разговоров. Он почувствовал боль, радость, ликование. Он смеялся, плакал, любил. Его оцепеневшая душа впускала все новые и новые чувства. Перед его глазами стоял один образ. Он чувствовал ее губы, кожу, вдыхал запах ее духов. «Кэролин!» — воскликнул Макаби, и она исчезла. Все исчезло — видения, воспоминания, его жизнь.

Гарниш опять что-то говорил. Макаби посмотрел на него снизу вверх и понял, что лежит на полу.

— Прекрасно! — Гарниш потер руки. — Вот и последнее звено: моя жертва знает обо всем. — Он встал на колени возле Макаби и прошептал: — Кэролин была твоей женой. У вас был сын — Дэвид. В своей области ты был просто гением. Благодаря родителям ты был богат. И все это я у тебя отняд, Забрал себе.

Макаби почувствовал сильный приступ тошноты и с трудом поднялся на четвереньки; его вырвало на ковер. Затем он вытер рот рукавом своего потертого пиджака и встал. Дрожа от ярости и ужаса, ощущая отвратительный вкус во рту, он смотрел в лицо своему врагу. Но взгляд Гарниша был направлен мимо Макаби, его лицо уже опять ничего не выражало. Макаби обернулся. В дверях стояла Кэролин. Ее глаза были широко открыты.

— Родерик, я услышала свое имя… — начала она. Макаби не понял, спрашивала она или обвиняла.

Гарниш выпрямился.

— Кэролин, боюсь, гостю стало плохо после нашего обеда, — он повернулся к Макаби: — Или это от моей сигары?

— Может быть, — прошептал тот, чувствуя стыд, боль и охватывающую его черную бездну отчаяния. Он посмотрел на Кэролин, на долю секунды встретился с ней взглядом и отвернулся.

— Джеймс, с вами все в порядке? — спросила она.

«Я ей все расскажу, — подумал он. — Расскажу… что?» Он посмотрел на нее. Кэролин все еще стояла в дверях — воплощение, всего, о чем он когда-либо мечтал, всего, что он любил. Кэролин, Дэвид, его жизнь, его жизни. Он попытался уловить аромат ее духов, но почувствовал только запах рвоты и понял, что Гарниш победил. Он сглотнул.

— Я в порядке, миссис Гарниш. Думаю, мне лучше пойти домой. Напряженное выражение исчезло с лица Гарниша. Он пожал Макаби руку. «Это ради Кэролин», — подумал тот.

— Жаль. Но я рад, что вы смогли прийти, — произнес Гарниш. — Уилсон проводит вас.

Едва взглянув на Кэролин, он вышел из комнаты. Макаби направился к двери, но Кэролин остановила его, взяв за руку.

— Джеймс! — выдохнула она.

Он обернулся. Глаза женщины были широко раскрыты. Макаби понял, что часы все еще у него, и вырвал руку.

— Простите меня! — воскликнул он и, спотыкаясь, прошел через обеденный зал, бросив часы на стол.

Перед дверью, открытой Уилсоном, Макаби обернулся. Кэролин сидела за столом и пристально смотрела на него. Одними губами она прошептала слово. Он кивнул и выбежал из дома, по его щекам текли слезы.