Сослагательное наклонение - [2]
— Да нет, спасибо…
— Ну, на нет, как говорится, и суда нет!
Генерал подписал пропуск и протянул мне. Я простился и, с бумажкой в руке, поплелся к выходу из кабинета. Я, конечно, понимал, что Мороз не мог меня так подставить. Тем более, что когда он организовал мне встречу с Сологубом, то честно предупредил, что шансов что-либо выведать у меня не много. Дело наверняка за семью замками, и кто я собственно такой, чтобы эти замки передо мной открылись? Но коли есть охота, которая, как известно, пуще неволи — то вольному воля! Но фокус не удался и замки — все семь — так и остались неоткрытыми. А жаль. Хорошая могла получиться книга… С этими мыслями я уже взялся, было, за ручку двери, чтобы, отворя ее, покинуть «неприступную твердыню», как раздавшийся сзади голос остановил меня:
— Погодь, душа моя… — я повернулся лицом к генералу. — Больно мне смотреть, как ты убиваешься… И потому хочу я тебе предложить некую компенсацию что ли… — жест генеральской руки явственно предлагал мне вновь занять только что покинутое место.
Я вернулся к столу, опустился на еще хранившую мое тепло кожу кресла, и вопросительно уставился на генерала. Сологуб глядел на меня с благодушной улыбкой на лице. Ни дать ни взять — Дедушка Мороз, борода из ваты! Ну, послушаем какой ты мне подарок приготовил, п…с горбатый…
Словно прочтя мои мысли, генерал слегка нахмурил брови, но потом лицо его вновь разгладилось, и он продолжил:
— Я вот чего удумал… Мне, на днях, предстоит поездочка в один подшефный санаторий, с целью поглазеть: все ли там чинно да ладно. И хочу я — ежели ты, конечно, не против — взять тебя с собой… А что? Места там чудные! Проведешь время с пользой: и отдохнешь, и, глядишь, чего полезного узнаешь… Есть там для тебя собеседники интересные. Такие байки рассказывают… Ну, что, по рукам?
Отказываться было глупо, и я ответил согласием…
… Обещанные мне «чудные места» оказались, к тому же, и не столь отдаленными — я имею в виду от Москвы. Скорее всего, находились они в одной из соседних областей. Но вот, в какой именно, я так и не разобрался.
На дворе стояла середина сентября. Выехали мы после двадцати часов — стало быть, уже по темноте. В служебной машине Сологуба нас было четверо. Шофер и адъютант генерала на переднем сидении, и мы с Сологубом на заднем. Боковые стекла были задернуты плотными шторками. Разглядеть что-то через ветровое стекло за широкими спинами впередисидящих, нечего было и мечтать. Так что ориентацию я потерял еще на МКАДе. Ехали мы по нему (или все-таки по ней?) довольно долго, и когда, наконец, свернули, я уже не имел ни малейшего понятия куда. Полагаю, что так и было задумано. Лишнего мне знать ни к чему. А поскольку, из присущей спецслужбам деликатности, глаз мне завязывать не стали, то и пришлось прибегнуть к подобным ухищрениям. Ничуть этим не огорчившись, я благополучно продремал всю оставшуюся дорогу. Вывел меня из благостного состояния отдаленный собачий лай. Машина притормозила возле перегородившего дорогу шлагбаума. После того как у нас проверили документы, шлагбаум был поднят, и мы проследовали дальше. Потом были высокие ворота, затем еще одни… И каждый раз, прежде чем их открыть, у нас проверяли документы. Наконец наше путешествие закончилось. Машина остановилась около двухэтажного здания, действительно напоминающего санаторный корпус, и я, наконец, смог покинуть порядком опостылевшее мне транспортное средство. Часы на моей руке показывали час ночи.
Мы поднялись на крыльцо, прошли через предупредительно открытую дверь, мимо застывшего дневального, в помещение, очень напоминающее гостиничный холл. Даже стойка была на положенном ей месте. Только вместо заспанной дежурной за ней находился весьма даже бодрый офицер, который поспешил навстречу генералу с рапортом, но был прерван тем на полуслове:
— Отставить! И так вижу, что службу тяните исправно… Ты давай-ка лучше, размести нас по быстрому, да организуй, голуба, чайку… Почаевничаем и спать, — последние слова генерала были обращены уже ко мне.
Разместили нас без лишних проволочек и по-военному быстро. Нам с Сологубом достался один номер на двоих. Состоял он из прихожей, удобств и трех комнат: гостиной посередине и двух спален, соответственно, по бокам от оной. Обставлен номер был по высшему разряду и, если бы не решетки на окнах, вполне тянул на пять звездочек.
— Ты налево, я направо! — скомандовал генерал, останавливаясь посередине гостиной. — Переодеваемся и встречаемся здесь. Будем пить чай!
Сказано все это было таким категоричным тоном, что мне оставалось только подчиниться. Минут через десять, когда я вернулся в гостиную, низенький столик, по обе стороны которого стояли два кресла, был уже накрыт для чаепития. Посреди красивой скатерти стоял самовар, рядом две вазы с конфетами и печеньем, большое блюдо с бутербродами, сахарница с рафинадом и тарелочка с ломтиками лимона, а так же две чайные пары. Михаил Иванович — так зовут Сологуба, если кто не знает — отошел к буфету и вернулся с двумя рюмочками и бутылкой коньяка.
— «Тяпнем» по одной с устатку — не возражаешь?
Я только пожал плечами. С чего бы это я возражал против дармового коньяка, притом, судя по этикетке, очень хорошего? А то, что Сологуб перешел на «ты» еще до первой рюмки, так что с него, солдафона, возьмешь? И мы «тяпнули» по одной. Потом еще по одной. И так «тяпали» до тех пор, пока коньяк в бутылке не закончился. При этом мы не забывали ни про чай, ни про прочую снедь на столе. После последней рюмки, Михаил Иванович встал, пожелал мне спокойной ночи, и излишне твердой походкой направился в сторону своей спальни. Я тоже не стал засиживаться и в скором времени уже блаженствовал в объятиях Морфея …
Авторская ремаркаБудущее… Каково оно — будущее? Не мое конкретно — оно достаточно предсказуемо — а будущее всего того социума который мы гордо именуем Человечеством и который я еще могу себе позволить именовать с большой буквы. Многие из тех, кто всерьез задумываются об этом, в своих прогнозах оставляют мало места для оптимизма. И как это не горько признавать, но они во многом правы. Скажем процентов этак на шестьдесят. Однако в основу цикла произведений, который я назвал "Заснеженные звезды" по имени главного героя звездолетчика Клима Снегова, я положил как раз оставшиеся сорок процентов.Итак: разум таки победил безумие.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Он мечтал намыть золота и стать счастливым. Но золото — это жёлтый бес, который всегда обманывает человека. Кацап не стал исключением. Став невольным свидетелем ограбления прииска с убийством начальника артели, он вынужден бежать от преследования бандитов. За ним потянулся шлейф несчастий, жизнь постоянно висела на волосок от смерти. В колонии, куда судьба забросила вольнонаёмным мастером, урки приговорили его на ножи. От неминуемой смерти спасла Родина, отправив на войну в далёкую Монголию. В боях на реке Халхин-Гол он чудом остался жив.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
Дример — устройство, позволяющее видеть осознанные сны, объединившее в себе функционал VR-гаджетов и компьютерных сетей. В условиях энергетического кризиса, корпоратократии и гуманистического регресса, миллиарды людей откажутся от традиционных снов в пользу утопической дримреальности… Но виртуальные оазисы заполонят чудища, боди-хоррор и прочая неконтролируемая скверна, сводящая юзеров с ума. Маркус, Виктор и Алекс оказываются вовлечены в череду загадочных событий, связанных с т. н. аномалией — психокинетическим багом дримреальности.
В Центре Исследования Аномалий, в одной из комнат, никогда не горит свет. Профессор Вяземский знает, что скрывается за ее дверями. И знает, как мало времени осталось у человечества. Удастся ли ему найти способ остановить аномалии, прежде чем они поглотят планету? И как быть, если спасти мир можно только переступив законы человечности?
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.