Соска - [25]
— Медленный у тебя Интернет, Сергеевич.
— Да? А я не замечал…
— Ну, еще бы ты заметил, будет хуже.
— Это ты потому что проигрываешь? Плохому танцору…
Закончив очередную партию, Степан убрал доску и ткнул пальцем в экран.
— Ты, Сергеевич, не обратил внимания на главное. Или не захотел обращать из врожденной целомудренности. Читай!
— Погоди-погоди…
Полежаев нацепил очки.
— Читаю. По свидетельству знакомых и близких, Надежда Баскова имела с подозреваемым половые отношения.
— Молодец. — Степан развернул новое окно. — Читай.
— Людмила Варова призналась, что состояла с подозреваемым в интимной связи…
— Плохо читаешь, без интонации. Читай здесь.
— По словам подруги потерпевшей, сокурсницы Татьяны В., Галина Холодная имела с Громовым… Ну и что? Я же тебе сразу сказал: он с девчонками был в близких отношениях. Что с того?
— А вот что. Слушай и не говори, что не слышал. Первых двух Алеша Громов «замочил», сам того не подозревая. Не удивляйся, сейчас сам поймешь. У юноши наступил период полового созревания, он начал спать с женщинами. Презервативы пятнадцать лет назад использовали реже, чем сейчас. Если бы ты, Сергеевич, копнул поглубже в этом направлении да проанализировал бы список всех партнерш нашего пассажира, то выяснилась бы странная закономерность… Полежаев, не вижу на лице понимания.
— А я пока и не понял, — наивно признался майор.
— Мне становится все труднее и труднее с тобой общаться, Гена. То ли я стремительно становлюсь умнее, то ли… наоборот. Короче, те партнерши, с кем Громов спал с презервативом, целы-целехоньки. А остальные… ну ты в курсе. Ты же знаешь, что такое презерватив?
— Догадываюсь. Так неужели…
От понимания глаза Полежаева заблестели, а под усами образовалась глуповатая скобочка-улыбка.
— А что, Степа, такое может быть? Такое бывает? Случается?
— Такое случилось, Гена. Тебе просто не хватило полета фантазии. Этот Алексей Громов — феномен. Аномалия, ошибка природы, называй как хочешь. Его яйца не как у всех, Гена. Они вырабатывают какие-то особые гормоны. Вместо жизни они несут смерть.
— Да уж…
От удивления Полежаев медленно опустился на стул, глядя в какую-то лишь ему видимую точку.
— Да уж да… Ну, дела! А я все-таки хряпну рюмашку, Степа. С твоего позволения. Если хочешь, то еще не поздно присоединиться.
— Я, Гена, в одиннадцать утра коньяк не пью. Особенно такой, как у тебя.
— А чем тебе мой не нравится… — В голосе Полежаева прозвучала обида. — Триста рублей за бутылку, будет хуже.
Он открыл дверку своей «эстетичной» стенки и, загородив происходящее от Степана широкой жилистой спиной, чем-то там позвякал, сделал характерное движение головой, как будто очень быстро посмотрел в небо, крякнул и удовлетворенно закрыл свое хозяйство.
Затем вернулся к Степану, жуя дольку лимона и весело морщась от кислого.
— Слушай дальше, алкоголик при исполнении. Конечно, мальцу и в голову не могло прийти такое. Поэтому я и назвал первые отравления непредумышленными. Заболевших девочек помещали в больницу, они ни с кем не хотели общаться, и особенно с ним. Алеша в голову не брал, думал — совпадения. Молодой еще был, все впервой. Наверное, это женская психология такая: переспать один раз, а потом исчезнуть, навсегда. Затем, в определенный момент, насторожился. Провел свое маленькое расследование и обнаружил, что его партнерши по больницам лежат. Причем не с насморком. Пока до него дошло, в чем дело, «ухлопал» еще несколько. Сколько там всего набежало? Двенадцать? Однако… Молодо-зелено.
Он поначалу решил, что речь идет о венерической болезни. Типа хитрого сифилиса нового поколения. Или генетически измененного триппера. Короче, чего-то необыкновенного и неприятного. Вот только почему не заразился он сам? Со следующей партнершей он вступил в защищенный контакт. И с последующей тоже. Тут-то его и посетила догадка. Как ни крути, а получалось, что он сам им и впрыскивал яд.
Ты, Гена, представь себе молодого мальчишку, с не устаканившейся еще психикой. Возраст такой, что к собственным яйцам очень пристальное внимание. Ты себя в этом возрасте помнишь? Когда просыпаешься с линейкой в руках, чтобы поскорее утреннюю эрекцию измерить. Не вырос ли? И вот такой пацан обнаруживает вдруг, что у него в яйцах какая-то ядовитая штука. Осознает, что он — не такой, как все. Что он — в единственном экземпляре. Как тебе такое? Тут дело даже не столько в угрызениях совести. Ну, заразил несколько девчонок, так не знал же! Молодой здоровый эгоизм. Тут дело именно в том, что: я не такой, как все. Страшное открытие!
— Степа. Ты меня извини, перебиваю. Но откуда ты все это знаешь?
— Какая разница? Захотел наш Леша покончить жизнь самоубийством. Да не смог. Предположение предположением, а до тех пор, пока факт недоказанный, умирать рано. Надо проверить… И решился Громов на последнюю попытку.
— Догадываюсь, на какую.
— Выбрал он самую неприятную дамочку. Одна, кстати, мне там в его гареме очень не понравилась. Жанна, кажется.
— В точку! Жанна Кулейкина как раз и есть последняя жертва маньяка. Это после нее он ушел в долгосрочный отпуск. Аж на пятнадцать лет.
— Ну вот, видишь. Переспал он с этой Жанной. С кондомом. Переспал еще раз, другой, третий. Подождал пару месяцев. Видит: ничего особенного не происходит. Продолжает гражданка с ним встречаться, как ни в чем не бывало.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.