Соседи - [55]

Интуитивный ум женщин, непонятный даже светилам науки, привел ее все к той же Гапке, к которой она ворвалась как смерч и обыскала весь ее дом и особенно шкафы. Гапка, утро которой явно не сложилось, стоически перенесла все эти издевательства и только позволила себе заметить, что тот труп со слабыми признаками жизни, который разыскивает ее гостья, если можно назвать гостьей матерую идиотку, которая врывается без приглашения и норовит перевернуть дом верх дном, не нужен ей даже даром, потому как она, Гапка, человек нормальный и не дружит с вурдалаками, которые гацают нагишом по огородам и воображают о себе, что они гомо сапиенс. Гомо сапиенс Гапке удалось произнести с особой интонацией, которая поразила самое Кларино естество и подвигла ее на не менее замысловатый ответ, суть которого сводилась к тому, что Гапка, как известно всему селу, отпетая ведьма, потому что набожные прихожанки не молодеют так нахально на глазах у всего сообщества, а ведьма права голоса не может иметь и должна молчать, когда в ее логово заходит тот, кого крестили, как это положено, в церкви и по кому не скучает осиновый кол. Клара при этом, правда, забыла, из каких эмпиреев молодость свалилась на нее саму, но ее укол попал в ахиллесову пяту Гапки, которая хотя и не допускала, что целебные трусики имели какое-то отношение к нечистой силе, но и не была уверена, что они попали в ее дом из церкви. И красная пелена заволокла обычно карие Гапкины глазки, в которых разразились буря и шторм. И хорошенькие, словно нарисованные, губки искривила гримаса, и слова, вырвавшиеся из них, бескомпромиссно пояснили Кларе, что это она, приблуда, неизвестно из какого пекла вырвавшаяся на свободу, позорит Горенку своим сатанинским присутствием и что самое малое, что жители Горенки могут для нее сделать, – это ее линчевать, чтобы она оставила наконец их в покое, потому что, кто знает, может быть, тогда и соседи уберутся из села, из которого исчезла их подлая товарка, которая, вероятно, тоже крыса из пгт УЗГ и поэтому должна, в присутствии целомудренной Гапки, будущей монахини, молчать и внимать ее словам.

Клара, основным двигателем жизни которой были купюры, а не слова, и представить себе не могла, что ее могут приравнять к крысам. И она попрекнула Гапку дружбой с Тоскливцем и позволила себе заметить, что, вероятно, дружба эта была прервана благородным Тоскливцем вследствие крайней ее, Гапки, фригидности, что вполне естественно для девушки, сформировавшейся при прополке моркови.

Может быть, Клара и была в чем-то права, но это уже не имело никакого значения, потому что из посиневшей от бешенства Гапки вырвалась молния и чуть не прервала земные мытарства ее собеседницы, но и Клара выпустила в Гапку шаровую молнию, которая начала крушить все то, что лежало на ее пути – многострадальный стол, словно созданный для того, чтобы его опрокидывали на упырей, и на который Гапка уже опасалась ставить посуду, вешалку для одежды, которая совершенно не интересовала Клару, потому что ей была нужна только Гапка. Но та с победным криком выпустила в противницу толстую, как рука Грицька, молнию, и Клара взвыла и ухитрилась отбить молнию в сторону Гапки, которая принялась от нее убегать, а молния с шипением ее преследовала, но в конце концов угодила в нору соседа, из которой раздались вопли и стоны.

По непонятной причине обе воюющие стороны успокоились, и Клара, не прощаясь, мы бы сказали, по-английски, покинула Гапкино жилище. Супруга найти ей не удалось, и она решила проверить, не заявился ли тот домой. А тот как раз нежился над огромной чашкой какао, потому что тот обед, который на скорую руку изготовила Клара, как он полагал, не соответствовал его месту в обществе, на что он был намерен указать обленившейся супружнице. И когда она, злобная, как предводительница фурий, появилась на пороге их семейного гнезда, вместо радости по поводу ее появления она услышала лаконичный приговор своему кулинарному мастерству.

– Ну и отраву ты мне сварганила вместо еды! А у меня ведь желудок нежный, интеллигентный, над ним нельзя измываться.

– Интеллигент не спутался бы с Гапкой, которая, как мне кажется, проще глины во всем, что она делает и говорит. Но ты поддался тогда животному инстинкту, почуяв молодую самку, а это уж никак не свидетельствует не только об интеллигентности, но даже и о большом уме. Ибо для известных забав ум, и особенно такой, как твой, скорее тормоз, чем подмога. А что касается супчика, так он целебнейший и только отпетый негодяй может подвергать сомнению его питательные качества. Впрочем, оно и понятно, если тебе по вкусу змеиный яд, который в изобилии источает твоя Гапка.

Тоскливец, который на этот раз был виноват только в том, что хотел поесть вкусной и горячей пищи, услышал в ответ намного больше, чем хотел бы, но перечить супружнице не стал и даже стал делать вид, что во всем с ней согласен. Но той прекрасно было известно, что он ломает комедию, и обмануть ее было не так-то просто, просто ей хотелось, чтобы Тоскливец действительно согласился с тем, что Гапка ведьма, а в нем самом нет и капли интеллигентности и раскаяния.