Сосед - [54]

— Если ты сомневаешься, то пока ничего не говори, подумай. Только сразу не отказывайся.

Вместо ответа, я потянулась к нему с поцелуем. Ужин было решено продолжить через несколько часов. Никто из нас не сопротивлялся этому, как было обычно.

— Хочу… — простонала я.

— Хочу… — задыхался от возбуждения.

Стены рухнули, и все чувства, которые мы пытались загнать вглубь, вырвались наружу. Взвалив меня на руки, он положил на кровать и, расстёгивая мне платье, целовал ключицу. В свою очередь, я тоже освобождала его от одежды. Дело было не в кольце. Даже не знаю… это было моё спонтанное решение. Возможно, не зная как правильно ответить на его предложение, боясь обидеть отказом и потерять его, или согласиться, я сомневалась с ответом.

Мои руки крепко стиснули его плечи во внезапном яростном порыве заполучить Антона целиком. Ни на секунду я не задумывалась прервать наши ласки или отказаться от горячей ночи. Не на этот раз. Я очень хотела его.

Мне было так тепло и хорошо рядом с ним, я чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете.

Ужин был перенесён на утро

От его нежных прикосновений по телу пробежали мурашки. В порыве страсти мы отчаянно сцепились в объятиях и ни на секунду не останавливались.

В вихре чувств я задыхалась от счастья.

— Ты был великолепен. — пробормотала я ближе к утру, когда силы покинули меня.

И от изнеможения вырубилась в объятиях жгучего, страстного и ненасытного любовника.

=29=

Понятия не имела, сколько было времени, когда проснулась. Увидев солнечные лучи из окна, поняла — послеобеденное. Судя по тому, что рядом кто-то сопел около моего уха — в постели я была не одна. Осторожно перевернувшись, я поняла, ночь была не сказочным сном, а реальностью. Антон обнимал меня за талию. Почувствовав мои копания, он открыл глаза и, сладко потянувшись, улыбнулся:

— Привет.

— Привет, — ой как непривычно просыпаться с мужчиной под боком.

— Хочу каждое утро просыпаться с тобой в одной постели, малыш. — он прильнул щекой к моей щеке, легонько потёрся об неё, нежно, как котёнок.

— И я.

Моя голова лежала на его груди и я слышала его биение сердца. Антон ласково гладил по голове. Такие телячьи нежности были забавны и приятны.

— Антон, вот всё-таки спрошу тебя: а куда делись твои загоны по поводу скромных невинных девок? Ты наконец-то понял, что идея жениться на девочке-одуванчике утопична?

Закинув руки за голову, после тяжкого вздоха он стал изливать сердце:

— Лиса, сколько бы я себя не заставлял не обращать на тебя внимание — всё лишь усложнялось, а когда ты появлялась в поле зрения, то мир переворачивался с ног на голову. Сколько бы я не утешался другими — всё равно думаю о тебе. Сколько уже можно заниматься самообманом? И когда ты сломала ногу, я понял что хочу каждый день быть с тобой и заботиться о тебе. В компании с тобой никогда не бывает скучно.

Мама дорогая! Ущипнете меня, а лучше дайте по голове. Неужели это не сниться?!

— Кажется я это…, - глубокий вздох, — влюбился.

Мне нравилось то, что он снял оковы своих идиотских предубеждений и решил действовать согласно чувствам.

Я прищуриваюсь и скептически поджимаю губы, хочу ещё дозу признаний для укрепления либидо.

— Я болен тобой. — Он берёт мою руку, разворачивая кисть, целует.

— Надеюсь, это не лечится, — по-кошачьи тянусь и снова оказываюсь в его объятиях.

— Нет, не лечится. — подтвердил он, — Инфекция только может прогрессировать.

У нас всё будет шоколадно, если он не узнает о симуляции перелома.

Я молча слушала его патетические речи и гладила пальчиком его грудь.

— Ты подумала о моём предложении? — проговорил змей-искуситель.

— Нет ещё, — разглядывала свой новый брюлик дивной красоты.

— Тебя что-то не устраивает? Или я тебе не нравлюсь?

— Нравишься, — с ехидной улыбкой.

— Что-то хочешь узнать?

— Нет, — помотала головой.

— Тебе не понравился секс? — уже обеспокоенно спросил Тоха и напрягся в ожидании ответа, вознамериваясь подняться с кровати. Но я перекатилась и легла на него, пожала плечами и сказала:

— Не знаю. Ещё не распробовала до конца, — и, дразня, провела языком по его губам.

Дейм, узрев "сосисочную" машину около двора, понесся ракетой к ней, преодолевая на своём пути мамины любимые клумбы с цветочками.

— Стоййй! — но я уже поняла, что не в силах остановить локомотив. Мне лишь оставалось наблюдать, как изрядно разгневавшийся Антон шипит от злости и уже нашёл виновного, который собственноручно будет драить его машину.

Сделав своё дело, Даймонд не спеша, радостно махая хвостиком, подбежал обратно к нам и с чувством выполненного долга, ждал кило сосисок.

— Я не виновата. — развела я руками, — просто он давно не ел сосисок.

— А если я его приучу ссать на твою машину? Я ему буду скармливать по пять килограмм этой дряни.

— Навряд ли, его уже не переучишь. У него запрограммировано в голове твою тачилку награждать своими анализами, а не мою.

В машине по пути домой мне с трудом удалось убедить Антона заехать на мойку, и что, если я возьмусь за мойку — обязательно поцарапаю или поломаю.

Первым, кому мы решили поведать о узаконивании наших отношений, стал Виталик, который за нас порадовался и сердечно поздравил. Дядька с Антоном решили отпраздновать это событие в чисто мужской компании, поехав на рыбалку. Меня, упрашивающую и грозящей скорой расправы, категорически брать отказывались, аргументируя, что мужики должны быть исключительно в мужском составе и никаких баб. Попсиховав и подувшись, я смирилась.