Сорвать банк в Аризоне - [4]
Однако я тут же понял, что произошло. На столике рядом с будильником лежала короткая записка: «Целую. До встречи. 6.10.». Значит, Инка проснулась по будильнику и решила поехать домой, хотя могла бы и не спешить — мы знали, что Джим вернется только к субботе. И, наверное, заглушала будильник всякий раз, как он начинал звонить снова. А как выключить полностью, не догадалась, на это ее гуманитарного образования не хватило. Впрочем, главное в ней было не образование.
Главное было то, что всю сегодняшнюю ночь, со вторника на среду, эта огненно-рыжая тридцатилетняя женщина с кожей и немалым сексуальным аппетитом провела в моей постели. И оба мы — за себя я ручаюсь, — . Я — поскольку вот уже почти полгода жил один, вдалеке от моей семьи и моей жены, а она — не знаю, почему. Может быть, ее американского мужа ей было мало. Может быть, в постели приятнее разговаривать на родном языке — если захочется еще и поговорить. А может быть, кто знает, я вдруг оказался мужчиной ее мечты.
Понятно, я не хочу преувеличивать мои мужские способности. Дело совсем не во мне — просто здесь, в Америке, женщины в загоне. Нет, они прекрасно выглядят, отлично ухожены и, казалось бы, куда до них нашим советским труженицам. Но вот с мужиками счастья у них нет. Борьба за равные права довела их до того, что нормальный мужчина просто лишний раз на нее посмотреть, не то, что погладить. А ей ведь тоже хочется — но равноправие не велит. Остается выбор между мужем, который и так уже надоел до чертиков, и подругой-лесбиянкой. Поэтому, когда обычный советский человек, еще не понимающий все тонкости американской жизни, все-таки гладит ее по разным местам, американская женщина тает и бросается в его объятья.
Я сам лично наблюдал такую бурную любовь, произошедшую между моим приятелем Димой — между прочим, вахлак вахлаком, — и американской женщиной Сандрой. Правда, кончилось все печально. Сначала Сандра пришла к его жене Любе и, рыдая, попросила отдать Диму ей. Это было бы еще ничего, поскольку Люба, по обычаю нашей исторической советской родины, просто послала ее подальше и даже ничего не сказала Диме. Но потом появился адвокат с доверенностью от Сандры на начало бракоразводного процесса. Пришлось Диме и Любе подхватить детей и быстренько переезжать из Чикаго в , расположенные, однако, уже не в штате Иллинойс, а в штате Висконсин. А в новом штате Сандре надо было бы искать нового адвоката. Тем только и спаслись.
Все это я к тому, что советский мужчина в Америке, особенно поначалу, пока он еще не запуган всей этой болтовней о равных правах — большая ценность для женского населения. А для советской женщины замужем за американцем — тем более.
Американского мужа Инки зовут Джим , что, понятно, многое объясняет. В самом деле, День Благодарения отмечается в последний четверг ноября, Рождество двадцать четвертого декабря, а день . Накануне каждого из этих праздников наш компьютерный отдел вместе со всей администрацией дружно откладывал работу в сторону. Все мы, с женами и детьми, собирались на небольшой алкогольный междусобойчик, не только разрешенный, но и поощряемый руководством. Вообще-то на территории университета официально запрещено не только принимать наркотики и употреблять алкоголь, но даже и курить. Тем не менее, университетская полиция в такие дни на эти нарушения внимания не обращает. А выпивка, хоть и в очень небольших по нашим понятиям дозах, сильно помогает американским женщинам решать их проблемы. Всего через три праздника оказалось, что мы с можем и не дожидаться очередного служебного мероприятия для того, чтобы снова встретиться и пообщаться — благо я живу один и совсем недалеко. Правда, до настоящего общения дошло только еще через пару месяцев, а целую ночь Инка провела у меня вообще впервые. Как пойдет дальше, я не знал, но, в любом случае, я от всей души желал Джиму всего самого лучшего. Видит Бог, я совершенно не собирался разбивать его семью. А свою собственную — тем более.
Проснулся я этим утром, стало быть, около восьми, а мой официальный рабочий день начинается в девять тридцать. В Чикаго, где живет моя семья, и который все-таки больше похож на мой родной город — как-никак, семь лет прожито, — я бы уже опаздывал на работу. Мне бы пришлось сломя голову бежать под душ, не позавтракать и не менее часа пилить в моем лимузине выпуска 1991 года до места службы. Но здесь, в благословенном городе , в восемь часов утра мне уже не нужно было никуда спешить. Поэтому я спокойно встал, принял душ, побрился и убрал оставшиеся с вечера бокалы в — немного выпили с до того, как приступить к повторению пройденного. Затем, опять-таки не спеша, я приготовил завтрак, съел его, просмотрел по телевизору местные новости и вышел прямо под апрельское ясное небо и утреннее еще не жаркое солнце. В городе
