Сорока - [27]

— И когда же свадьба?

— А сейчас подсчитаем. В мае жениться — всю жизнь маяться, не подходит. В июне сессия. Значит, в июле. Подходит?

— Ребята, вы что, серьезно?

— А почему бы нет? Кстати, будете нашими свидетелями на свадьбе?

— А без вопросов, — сказал Барс, обняв Ксюшу за плечи.

У Сороки в голове все перепуталось. Она, конечно, сама была не прочь пошутить подобным образом, но что-то говорило ей, что Аляска была серьезна. Да и Пух тоже.

Как-то исподтишка подкрался вечер. С соседних костров на звуки гитары потянулись гости, и когда сбившая пальцы в кровь Сорока перевела дух, чтобы выпить принесенную персонально ей кем-то из окружающих вишневую наливку, она насчитала вокруг себя двадцать семь человек! Ничего себе, называется «будем стоять малым коллективом»! Заказы на песни сыпались со всех сторон, и Сорока опять взяла в руки гитару, про себя всерьез опасаясь, что снова сорвет голос. Впрочем, не привыкать — редкий выход в лес не заканчивался у нее хрипом и кашлем, а подушечками пальцев на левой руке она давно уже могла без вреда для себя дотрагиваться до кипящего чайника.

В тот раз они просидели у костра до рассвета, пока не разошлись последние гости. Барс проводил Ксюшу до ее палатки, а когда она собиралась сказать что-то типа: «Спокойного утра!», поцеловал ее в щеку и развернул в сторону полога. Потом он дождался, когда Сорока забралась в спальник, и только после этого ушел спать сам. Ксения была слишком усталой, чтобы о чем-то сейчас думать, и как только ее голова коснулась импровизированной подушки из рюкзака и второго комплекта одежды, сразу же провалилась в долгожданный сон.

Проснулась она, когда солнце уже перевалило за свою полуденную черту. Высунув голову из палатки, Сорока увидела Аляску и Пуха, колдующих над продуктами. Судя по их радостным физиономиям, ночь они впустую не потратили. Сорока не могла бы никому объяснить как, но она сразу чувствовала, в каких отношениях находятся между собой конкретные люди. Дело было в чем-то неуловимом: интонациях, взглядах, жестах, которыми они обменивались между собой. И на этот раз интуиция, этот «внутренний голос с невнятной дикцией», сказала Ксюше, что эти двое успели познакомиться друг с другом поближе.

— Эй, засоня, вылезай! Есть пора!

Ксения, лениво потягиваясь, вылезла из палатки.

С этого выхода в лес и началась ее дружба с Барсом, а также с тандемом Пух — Аляска, которые, как ни странно, действительно умудрились расписаться в июле месяце. Несмотря на протесты родителей с обеих сторон, молодые играли свадьбу в лесу, и Барс был тамадой, а Сорока — подружкой невесты. Сорока сначала думала про себя, что долго этот союз не продержится, уж слишком взбалмошными были Андрей с Катериной. Андрей не мог просто так пройти мимо любой симпатичной девушки, для Катерины же флиртовать было так же естественно, как и дышать. В один прекрасный момент, по мнению Ксюши, они могли просто загулять и забыть друг о друге. Но время шло, а семья Грачевых и не думала распадаться, а, напротив, с каждым годом становилась крепче и крепче.

Домой с шашлыков Барс и Сорока вернулись поздно, почти в час ночи. Не хотелось уходить из леса, не хотелось прощаться с Пухом и Аляской у метро «Выхино», поэтому вся компания завалилась в какую-то коммерческую палатку, изрядно напугав продавцов своим видом. Купив восемь бутылок пива, они отправились обратно на платформу, оставив после себя в магазинчике запах костра, жареного мяса и морозного воздуха. «Туристы, — вздохнула им вслед продавщица. — Вот и мой тоже туда подался. И чего их только в леса тянет? Водку пить и дома можно». И горестно покачала головой.

А на следующий день Барс и Сорока снова завертелись в круговороте дел и забот. Ксения торопилась побыстрее закончить все рефераты и курсовые, чтобы у нее перед сессией осталось побольше свободного времени для работы в журнале, да и для отдыха. Барс подрабатывал в какой-то аудиторской конторе, куда его устроил отчим, сам работающий главным бухгалтером в дружественной фирме. Дни мелькали, словно птицы. За мартом пришел апрель, а в мае произошло событие, которое перевернуло всю Ксюшину жизнь с ног на голову.

В редакции «Метеорита» все давно уже знали о желании Ксюши перейти с разборки писем на работу с музыкантами, временами даже подшучивали над ней по этому поводу, и поэтому когда Сережка Ким сказал Сороке, что она теперь переведена в отдел «Новости культуры», Ксения сразу не поверила, решила, что ее разыгрывают. Но на планерке главный редактор подтвердил, что с завтрашнего дня Снегирева работает над музыкальной страничкой журнала и ее первое задание — взять интервью у певицы Алины. Ксюшиной радости и восторгу не было предела. Помимо этого, главный редактор Пал Палыч, или, как его звали между собой сотрудники, Папа, сказал; «Ты показала, что можешь неплохо справляться с порученным тебе заданием. Если будешь так же работать и над музыкой, месяца через два-три переведем тебя в штат. Так что дерзай!»

И Ксюша начала готовиться к первому в своей жизни настоящему интервью (все, что было на студенческой практике, не в счет). Слегка дрожащими пальцами, она набрала номер телефона продюсера Алины, который по-дружески сдал ей Сережка Ким, и договорилась о встрече. Продюсер посоветовал Ксении взять у Алины интервью в четверг в ночном клубе «Манхэттен-экспресс» на презентации ее нового диска. Сорока от всей души поблагодарила его и принялась названивать в «Манхэттен», чтобы получить аккредитацию. Потом помчалась покупать батарейки для старенького, но проверенного диктофона. В редакции она пролистала все подшивки в поисках хоть какой-нибудь дополнительной информации о певице. Выяснилось, что Алина на эстраде уже пять лет, но действительно популярной стала только год назад, спев песню молодого, никому не известного, но безусловно талантливого Петра Кудрина «Без тебя я не летаю». Весь вечер в среду Ксюша провела, подготавливая вопросы для Алины и в сотый раз проверяя, как работает диктофон. Барс полчаса наблюдал со стороны за Ксюшиными манипуляциями, потом не выдержал и спросил: