Сорок лет с В. А. Гиляровским - [18]

Некий нефтяной король из Баку, вдовец, имевший уже взрослых сыновей, женился на молодой красивой девушке и стал жить с нею отдельно от семьи. Дети заволновались. Обаятельная мачеха, овладевшая сердцем отца, могла овладеть и его состоянием. Отец мог отдать ей все, а их обделить. Они решили устранить мачеху физически. Узнав об этом, отец растерялся и приехал к Ф. Н. Плевако за советом. Тот предложил написать завещание, выделив каждому свою часть — детям и мачехе. Миллионер согласился, и, казалось, семейный конфликт улаживался. Но сыновья этим не удовлетворились. Отец снова приехал к Ф. Н. Плевако. Старый юрист не нашелся, что сказать, и просил зайти на другой день. Плевако решил с кем-нибудь посоветоваться. Его выбор пал на В. А. Гиляровского.

— Ведь ты у нас умница, — сказал Федор Никифорович, — потому я и пришел к тебе.

Выслушав его внимательно, Владимир Алексеевич достал табакерку, постучал пальцем о крышку, как делал всегда, понюхал, подумал и сказал:

— Ты правильно сделал, оставь все как есть, только добавь в завещании две строчки: «Если мачеха умрет от насильственной смерти, весь капитал, завещанный ей и детям, поступает в распоряжение казны на благотворительные цели».

Плевако просиял и, шлепнув себя ладонью по лбу, воскликнул:

— Вот это сказано! Гениально! — И протянул Гиляровскому руку.

Тогда Владимир Алексеевич с добродушным хохотком сказал:

— Это ты, Федор Никифорович, умница, знаешь, с кем надо посоветоваться!

Оба они громко рассмеялись.

Новое завещание произвело на детей отрезвляющее впечатление. Как потом стало известно, они не только отказались от дикой мысли о покушении на жизнь мачехи, а сами стали охранять ее, чтобы не остаться нищими.

В форме морского офицера входит молодой человек и просит доложить о нем. Это Георгий Яковлевич Седов. Он еще неизвестная миру фигура, не герой экспедиции на Северный полюс на корабле «Св. Фока», он только еще мечтает об организации этой экспедиции.

Цель его прихода в Столешники — пригласить в состав экспедиции В. А. Гиляровского.

Как-то подаю Владимиру Алексеевичу визитную карточку. На ней написано: «Граф Николай Эразмович де Тулуз Лотрек Савин, инженер путей сообщения».

— Проси, — говорит Владимир Алексеевич прислуге.

Входит худощавый, высокий старик в черном сюртуке. Жидкая растительность на голове и борода подернуты сединой. Это известный аферист, корнет Савин. Теперь он амнистирован и вернулся из-за границы. Присвоив себе титул древнего французского рода, Савин некогда пытался даже пролезть на болгарский престол, но был разоблачен.

— Мы с королем Эдуардом VII, английским, одевались у Пакена, — говорит он в подходящем месте беседы, пытаясь поднять этим свой престиж. Но здесь эти трюки напрасны. Он явился с просьбой помочь ему опубликовать свои мемуары.

Из прихожей робко выглядывает бедно одетый человек, застенчивый, нерешительный. В. А. Гиляровский сидит у стола в конторе и, увидев посетителя, просит его войти.

— У меня есть изобретение, с помощью которого на случай войны можно с московского поля взорвать пороховые погреба любой вражеской державы. Расстояние роли не играет. Я обил все пороги, но ни у кого не мог найти поддержки, — говорит посетитель.

Владимир Алексеевич не специалист в делах техники, но всегда найдет, куда направить просителя. Он дает ему письмо к видному инженеру.

— Но вы зайдите сказать мне, как вас там примут и что посоветуют, — говорит он молодому человеку.

Приходит другой посетитель, с горящими глазами фантаста, но уже решительный, далеко не застенчивый, самоуверенный. Он раскрывает свое «учение» о сыроедении…

— Если люди будут есть все без исключения в сыром виде: овощи, крупу, мясо, ржаное или пшеничное зерно вместо печеного хлеба и прочего, то им обеспечивается отсутствие всяких болезней, они будут иметь крепкие нервы и мафусаилово долголетие.

Владимир Алексеевич, терпеливо слушая, вскрывает принесенную почту. Письма самые разнообразные. Начинающий писатель просит дать оценку рукописи и помочь напечатать; учащийся просит помочь закончить образование. А вот открытка от генерала М. И. Драгомирова, командующего Киевским округом, военного писателя и известного остряка. Михаил Иванович приглашает В. А. Гиляровского приехать к нему на Украину отведать галушек.

— Чем же я могу помочь вам? — спрашивает он проповедника сыроедения.

— Нельзя ли пустить статейку в газете? — отвечает тот.

Писатель не спрашивает у «сыроеда» образовательного ценза, он видит, что в голове у этого человека завелись странные идеи.

— Нужны основательные материалы, — говорит он. — Со слов по таким большим вопросам не пишут, куры будут критиковать.

Занимаюсь текущей работой. Раздается резкий, тревожный звонок телефона. Телефон тогда был устроен по-особенному: чтобы вызвать необходимый номер, нужно было предварительно несколько раз покрутить ручку аппарата, а после этого снять трубку и приложить к уху; телефонистка центральной станции называет свой номер, а абонент — номер, с которым требуется соединение. После ответа станции «готово» абонент снова должен был положить трубку на рычаг, вертеть ручку, вызывая соединенный номер. В этом случае каждый звонил по-своему: один крутил ручку три раза, другой — пять, а третий — еще больше. Тут проявлялся темперамент — один крутил вяло, медленно, другой — резко, торопливо, в зависимости от этого получался разный звонок. Быстро подхожу к телефону.