Сорок лет назад - [2]

Кладовщица в наброшенной на плечи стеганной куртке без рукавов выглянула из-за кузова.

— Максим! Чернецкий! Тебя просили зайти в торговый отдел!

Максим собрал инструмент, впопыхах оставленный на полу кабины, и спрятал его под сидение. Из ящика под пожарным щитом возле входа в склад зачерпнул горсть песка. Песок удалял комки мазута, забившиеся под ногти. Затем вытер руки грязной тряпкой, валявшейся у него под ногами. Убедившись, что в результате этой нехитрой процедуры они стали немного чище, он там же, прямо на дороге, стащил с себя спецовку и бросил ее к инструменту. Под нею оказались довольно приличные брюки, в которых смело можно было отправиться хоть на любовное свидание, и белая полоска носков щегольски блеснула между ними и черными, до лоска начищенными туфлями.

Максим обошел длинный ряд складских помещений и поднялся на третий этаж административного корпуса. На первой же двери, расположенной напротив лестничной клетки, висела табличка с надписью: «Торговый отдел». Он толкнул ее и переступил порог довольно большой комнаты — большой, но нельзя сказать, просторной, поскольку она была сплошь забита письменными столами.

В гуще их сидела та самая блондинка, о которой как бы невзначай упомянул механик. Волосы у нее, бесспорно, были роскошные, волнами спадающие на плечи. Наверное, она могла отрастить их и подлиннее, и тогда напоминала бы русалку — этим, а также своими мечтательными глазами. Однако настоящая причина, побудившая заговорить о ней механика, заключалась в другом, и Максиму она была доподлинно известна. Пожалуй, об этом знали все. Достаточно было услышать ее имя, и каждый считал своим долгом тут же проверить реакцию Максима, женская половина при этом загадочно улыбалась, а мужская подшучивала. Этими вот мечтательными глазами она, не умея скрыть своих чувств, кидала трепетные взгляды в его сторону, а самого Максима от них кидало в жар, хотя он и старательно делал вид, будто не понимает, чего от него хотят.

Он не сомневался, что ему уготовано очередное испытание, и не ошибся. Ее ресницы в панике дрогнули, как только она увидела его прямо перед собой. Все дружно подняли головы, затем, разумеется, перевели взгляды на нее, после чего вернулись к работе, но у него все же сохранилось ощущение актера, который не видит зрителей по той единственной причине, что зрительный зал погружен в темноту.

Ему было отлично известно, что фактуру на экспорт выписывает она, но он сделал вид, будто забыл, и обратился к другой. Выслушав его, та сама окликнула блондинку.

— Наташа, это к тебе. Обслужи молодого человека.

Протиснувшись к ней между столами, он как ни в чем ни бывало положил перед нею заграничный паспорт, хотя кому-кому, а ему она уж точно поверила бы на слово. В толстой кипе бумаг она нашла заранее подготовленные документы и указала место, где ему следовало расписаться.

— Едешь один? — поинтересовалась начальница, цветущая женщина с сильным голосом.

Сколько лиц при этом повернулись к нему! Словно только и ждали момента. А еще минутой назад с таким небывалым усердием трудились над столами.

— Один, — подтвердил он. — Напарник в больнице.

У той сразу же пролегла складка через лоб.

— А что стряслось?

Максим не знал всех подробностей. Только то, что сообщила диспетчер, которой его напарник позвонил сегодня из больницы. Какие-то типы окружили его, сбили с ног, долго избивали ногами, потом забрали бумажник, бросили на земле и ушли. Больше ничего. Никто пока не навещал его. Возможно, это сделает он, Максим, когда вернется из рейса. Но едва ли он рассчитывал услышать что-то новое. И милиция тут не поможет. Была темень, парень не узнает никого из нападавших. Женщина сочувственно причмокивала губами и покачивала головой.

— Ну, даст Бог, все обойдется, — ободряюще сказала она.

Максим кивнул в подтверждение того, что не имел бы ничего против. Она снова переменила тон.

— Ну а ты, что ж, так и поедешь один? Не скучно будет? Взял бы кого с собой, как-никак, а вдвоем все ж веселее в дороге. Да и теплее было бы.

Кругом рассмеялись. Похоже, начальница не особенно старалась удержать язык за зубами.

— А то здесь уже тоскуют за тобой.

А вот это уже против правил. Блондиночка быстро опустила глаза. Ее эта реплика тоже, по всему видать, шокировала.

Хотя, в общем-то, неплохо, что шокировала. Все-таки скромная девочка. И, что не менее важно, совсем не уродина. При других обстоятельствах он, без всякого сомнения, пригласил бы ее куда-нибудь. Но когда за каждым твоим словом, обращенным к ней, за каждым жестом следят, когда ты уверен, что стоит вам хотя бы случайно оказаться рядом в столовой или пройтись по территории, как тут же этот факт будет взят на заметку и соответствующим образом интерпретирован! Нет, им недостаточно собственной жизни, им подавай театр, настоящий живой театр с настоящей жизнью, который разворачивался бы прямо у них на глазах. Максим был явно не готов для главной роли в таком спектакле.

— Непременно, в следующий раз, — пообещал он, стараясь казаться в меру вежливым.

Начальница, тем не менее, лукаво прищурила глаза.

* * *

Ведя машину по узкому шоссе, соединяющему Винницу и Хмельницкий, он продолжал раздумывать, правильно ли поступил, что не подарил девушке по крайней мере лучик надежды.