Сорок из Северного Далласа - [62]

— Не помню, — ответил я наполовину правдиво. Одно было ясно — им это было известно и не нравилось. — А зачем это вам?

— Отвечай на вопрос, — вмешался Клинтон Фут, глядя на меня свирепым взглядом. Я надеялся, что врач не дал ему слишком много допинга; говорить тогда с ним будет трудно, почти невозможно.

— Что случилось? В чём меня обвиняют?

— Лучше отвечайте на вопросы, молодой человек. — Голос Марча напомнил мне голос директора школы, узнавшего, что это я написал «говно» на дверях туалета для девочек. Сравнение заставило меня усмехнуться. Напряжение в комнате ещё увеличилось.

— Не сомневаюсь, что это вам хорошо известно, — заметил я.

— И всё-таки нам хотелось выслушать твои объяснения, — сказал тренер. Наверно, ему хотелось показать своё сочувствие и беспристрастность.

— К тому же это будет лучше для тебя самого. — Клинтон Фут представил необходимость ответа на вопросы как мудрое решение проблемы. Постукивание его ноги отдавалось у меня в висках. Я понял, что не миновать крупных неприятностей.

Я покачал головой, прибегая к единственной защите — безразличию.

— Мистер Риндквист, — нарушил тишину Клинтон Фут.

Плотный незнакомец пересёк комнату и встал за спиной тренера. У него было морщинистое, с резкими чертами лицо и большие мясистые руки. Узкие, бегающие глазки имели трудноуловимый цвет — светло-карий. Он выглядел опасным противником.

— Меня зовут Джордж Риндквист. Я работаю в полиции нравов города Далласа. В свободное время я помогаю мистеру Марчу расследовать случаи недостойного поведения игроков.

Голова Клинтона Фута кивала в такт словам Риндквиста. Выступление было тщательно отрепетировано.

— Несколько недель тому назад мистер Марч поручил мне наблюдение за Филипом Эллиотом, служащим футбольного клуба. И тут я вспомнил, где видел Риндквиста. Несколько месяцев тому назад он уговорил меня выступать на банкете в пользу семей двух полицейских, погибших в автомобильной катастрофе.

— …я следил за подозреваемым с того момента, когда получил указание мистера Марча и до его посадки в самолёт, якобы вылетавший в Нью-Йорк.

— Самолёт и вправду прилетел туда, — заметил я. Глаза Клинтона Фута сверкнули. Он с трудом подавлял ярость.

— Продолжайте, мистер Риндквист, — сказал главный менеджер.

— Я прочту вам записи моих наблюдений за последнюю неделю. — Риндквист говорил с тщательной дикцией профессионального свидетеля. — В понедельник я начал следить за подозреваемым в восемь утра, когда он проследовал в Форт-Уэрт, к ресторану «Биг Бой», где встретился с несколькими мужчинами…

— Извините меня, — прервал я, машинально поднимая руку. — А вам удалось опознать кого-нибудь из них?

— Нет, не удалось.

— И вы не заметили абсолютно никаких примет?

— Никаких, — быстро ответил Риндквист, нервно переводя взгляд на Клинтона Фута.

— Продолжайте, Джордж, — ободряюще сказал Фут.

— Трое вышеупомянутых мужчин вместе с подозреваемым погрузили охотничьи ружья и другое снаряжение в кузов грузовика и поехали по старому Уэзерфордскому шоссе. Я решил, что они отправились на охоту и прекратил слежку, опасаясь быть обнаруженным.

— Ну разумеется, — подал я реплику.

— Заткнись! — рявкнул Фут, ударяя ладонью по столу. Лицо у него покраснело.

— Ждал на стоянке рядом с рестораном. Вернулись они после обеда. — Риндквист посмотрел сначала на Марча, потом на Клинтона. Я пожал плечами.

— Выехав из Форт-Уэрта, подозреваемый вернулся в Даллас и поехал к дому на Мейпл-Стрит, где принял участие в вечеринке. Я опять держался на расстоянии, чтобы…

— В чьей квартире была вечеринка? — спросил я.

— Сам знаешь, — буркнул полицейский. — Ты был на ней. Раздался смех.

— Это верно, — заметил я. — Но ведь у тебя всё записано. Тебе платят за это.

— Не знаю, — огрызнулся Риндквист.

— Мистер Эллиот, — прервал Марч, опуская ладонь на руку Клинтона Фута, когда тот был уже готов в ярости вскочить из-за стола. — Это не суд. Мистер Риндквист информирует нас о том, что, по его мнению, относится к делу.

Я закрыл глаза и опустил голову на грудь.

— Продолжайте, Джордж.

Полицейский продолжал свой рассказ, избегая всех подробностей.

— Я видел, как подозреваемый курил марихуану вместе с другим неопознанным мужчиной. — С присущей ему деликатностью Риндквист не сумел опознать Сэта Максвелла — самого знаменитого атлета в спортивной истории Техаса.

— Вы говорите, он курил марихуану? — спросил Клинтон Фут, не отрывая взгляда от поверхности стола.

— Дело в том, что курильщики марихуаны, — Риндквист произнёс эти слова с таким же отвращением, с каким говорил о неграх, прокажённых или мексиканцах, — держат сигарету в ладонях, собранных в горсть, делают короткие частые затяжки, задерживая дым в лёгких. Их легко опознать. Именно так курил сигарету подозреваемый.

Я чувствовал, что мир вокруг меня рушится, но не мог ни остановить, ни даже замедлить этот процесс.

— Вскоре после того как подозреваемый выкурил сигарету с марихуаной, — продолжал Риндквист, — он…

Я вскочил на ноги и ткнул в полицейского пальцем.

— Ты уверен, жирный недоносок, что это была марихуана? Паршивый… — Мой голос и гнев затихали по мере того, как я искал и не мог найти подходящего оскорбления.