Соратник Петра Великого - [19]

.

Приведенные выше документы полностью противоречат сведениям румынского историка Константина Гане, считавшего, что Пэуна прибыла в Россию лишь с одним из сыновей – Константином, после чего, «устроив его в петровскую гвардию и женив на Анне Шереметевой… с чувством исполненного долга покинула Россию»[236].

После отбытия Пэуны Кантакузино на владения, оставшиеся после нее в Малороссии, было достаточно много претендентов. Среди них – полковник Олонецкого драгунского полка Юрий Федорович Лесли и волошский полковник Василий Танский[237]. Однако ни один из них не обрел желаемого. Еще долгое время бывшие владения П. Кантакузино продолжали числиться в государевом ведомстве.

Знания и опыт Т. Кантакузино, его талант военного организатора высоко ценили Петр I и руководство Военной коллегии. В течение нескольких лет он был ближайшим помощником К.-Э. Ренне, командующего Украинского кавалерийского корпуса. После смерти прославленного полководца в декабре 1716 г. Т. Кантакузино служил под началом другого героя Северной войны – генерала Р. Х. Боура[238]. К сожалению, их совместная служба продолжалась не долго. В результате скоротечной болезни генерал Р. Х. Боур умер во второй половине мая 1717 г. в городе Глухове. Вместе с ним скончалась и его супруга[239].

Вслед за этим печальным событием «до приискивания нового начальника» на вакантное место временное командование корпусом было возложено на генерал-майора Т. Кантакузино[240].

Однообразие пограничной службы в провинциальных городах и местечках Украины и южной России противоречило энергичной и деятельной натуре Томы. Он искал удобного случая приложить свои умения и накопленный опыт в решении других, более значимых для российского государства делах и проектах.

Нельзя не принимать во внимание и личные амбиции графа. В своей корреспонденции князю А. Д. Меншикову он с горечью писал, что, многие годы состоя при Украинском корпусе, «от оного в разные времена по нескольку полков в иные краи отлучались по указам. При которых моя братья и протчие генеральские особы обретались, а я безотлучно при достальных полках всегда оставлен был. И как вышеозначено, никуда не отлучался»[241].

Чувствуя в себе способность принести большую пользу, он обратился с просьбой к Меншикову, бывшему в то время президентом Военной коллегии, «понеже при нынешней команде точию останутся на Украине… не много будет дела. Того ради прошу покорно вашей светлости… дабы мене по своей высокой милости изволили определить при своей команде, или где повелите. Дабы я действително мои верные и ревностные услуги к его царскому величеству показать мог, и время здесь на Украине напрасно не тратил праздно…»[242]

Ответ князя, благоволившего и покровительствовавшего Т. Кантакузино, не заставил себя долго ждать. Уже в первых числах мая 1720 г. царским указом ему было предписано «с полками стоять около Стародуба, а имянно: с одним гранадерским, с шестью драгунскими и при тех мекленбергския»[243] для обеспечения безопасности и охраны А. Д. Меншикова, инспектировавшего войска Украинского корпуса[244].

В течение четырех месяцев Т. Кантакузино с вверенными ему полками неотлучно сопровождал князя в пути следования по различным городам и местечкам южной России и Украины. За это время их отношения приобрели иной качественный характер и перешли из категории приязненных в дружеские. По-видимому, последнее дало основание Т. Кантакузино обратиться во второй половине июня 1720 г. к фельдмаршалу с повторной просьбой об определении его «…при своей команде»[245].

Ответ на это обращение последовал через короткое время. Уже осенью 1720 г. генерал-майор Т. Кантакузино получил новое назначение.

«У канальной работы»

Высоко оценив организаторские способности графа, его опыт и знания как полевого командира, А. Д. Меншиков рекомендовал Тому Кантакузино царю для участия в наиболее ответственных и важных делах.

В период описываемых событий гений Петра I работал над планом создания единой воднотранспортной системы России. Суть его заключалась в том, чтобы сетью каналов и шлюзов на реках и озерах связать в единую транспортую артерию Балтийское и Азовское моря.

Начало этому грандиозному плану должно было положить строительство канала на Ладоге. Выбор данного места был отнюдь не случаен. С первых лет основания новой столицы государства российского почти весь поток грузов шел туда из внутренних районов страны по системам рек, волоков по суше между ними, а также по бурному Ладожскому озеру, где из-за сильных штормов ежегодно тонуло много торговых судов. Государственная казна, судовладельцы и торговые люди терпели многочисленные убытки.

19 сентября 1718 г. Петр I издает указ по проведению подготовительного этапа стройки. Согласно утвержденному проекту, общая длина Староладожского канала составляла 111 км. Он начинался близ города Новая Ладога и заканчивался в Шлиссельбурге, в истоке Невы, где река вытекает из Ладожского озера.

Изначально канал проектировался без шлюзов, с глубиной на 2,1 м ниже уровня Ладожского озера. К его строительству планировалось привлечь исключительно вольнонаемных людей