Соприкосновение. Часть 1, 2. - [27]

Мэйтон полежал еще пару мгновений, слушая вечерний пересвист дроздов, голос далекой кукушки... И, смотря на розовые закатные облака, улыбался невесть чему.

Потом пружинисто встал и пошел выбирать место для стоянки. Вон тот бугорок вполне подойдет, ветерок мошек сдувать будет. Только бы отмыться теперь.

Уже в темноте, лежа на мягких молодых ветках ивняка и выковыривая из запекшейся глины (коей было великое множество по берегам) нежное мясо озерной краснохвостки, Кейт вспомнила про яму. Вернее, она о ней и не забывала. Но специально выдерживала паузу, делая вид, что ей тоже все равно. Да и забот без этого хватало. Одна больная пятка чего стоила! 

Только когда был разожжен костерок и запах печеной рыбы (которую в местных заводях поймал оструганным копьецом эльф) наполнил рот голодной слюной, в процессе поглощения пищи, как-то вспомнилось само собой.

-- А кто в этих ямах живет, что ты так спокойно с жизнью распрощался?

Мэйтон, обсосав косточку, бросил ее в огонь, и потянулся еще за одним кусочком, благополучно пропустив мимо ушей намек на позорный суицид.

-- Водный червь. Они в подводных лабиринтах живут, а охотятся, прорывая ход вверх и оставляя только дёрн на поверхности, чтобы с виду было не заметно. Наступишь туда, и вниз, в воду. Ему все равно кого жрать, человека ли, животное -- он все равно целиком заглатывает.

-- То есть ширина ямы это и есть ширина его тела?

-- Точно! -- обглодав еще одну кость, весело ответил эльф.

Кейт поёжилась. Ширина была знатная, почти в полный ее рост! 

-- А он там был? -- прошептала она.

-- Нет. У него таких нор-ловушек много. Какая-нибудь, да сработает. Кто туда попадет, выбраться уже не может, тонет, потому что яма в воду обрывается. А ему все равно, в каком виде есть -- он падальщик.

-- А они наверх выползают? -- поерзав на подстилке, и незаметно придвигаясь ближе к Мэйтону, спросила девушка.

-- Ну, голову высунуть сможет, -- с наигранной беспечностью ответил эльф.

-- Вообще, они слепые. Только зубы в три ряда, как иглы на морде торчат. В общем, неприятный тип.

Кейт посмотрела в сторону ямы, которую они сверху завалили большими сухими ветвями (чтобы другие путники не провалились, и видели издалека), и представила себе огромного жирного червя ползущего под землёй, с тремя рядами острых зубов, заглатывающего по дороге, что ни попадя.

-- А он прямо сейчас не может под нами подкопать? 

Мэйтону ужасно захотелось ее подразнить, и сказать, что "да", но он сдержался.

-- Я выбрал правильное место. Тут почва сухая, каменистая, не прокопает. Хоть он и большой, но тело его слишком мягкое, и он ползает там, где земля мягче, сырее.

Кейт с облегчением выдохнула и начала устраиваться на ночлег.

-- Но есть и другой вид, они могут прокопать и каменистую почву, -- не удержавшись, докончил эльф, с удовольствием наблюдая за вытянувшейся, испуганной физиономией Кейт. Девушка опасливо заерзала на подстилке, -- Но тут они не водятся, только в пустынях, не бойся, спи, - как-то уж слишком ехидно докончил он.

Кейт поняла, что он ее дразнит, и толкнув его локтем в бок, все-таки успокоилась.

-- Где ты училась? - напрямик, без обиняков, спросил Мэйтон.

Кейт еще размышлявшая о червях, смешавшись, на мгновение задумалась.

Мэйтон понял это по-своему.

-- Не хочешь говорить, не говори. Я, просто из любопытства, -- ломая прутик и кидая его в костер, предупредил он.

-- Нет-нет, какие секреты, -- поспешно смутилась девушка, -- меня Лаэре учила, я рассказывала тебе о ней, если ты помнишь. 

Эльф кивнул.

После пережитого стресса глаза сами слипались, да и дорога, что не говори, вышла трудная. Натянув шерстяное эльфийское одеяло, любезно предложенное Мэйтоном, она, только коснувшись головой его куртки, крепко заснула.

С утра, наскоро позавтракав остывшей краснохвосткой и, пополнив запасы воды из местного родничка, они снова отправились в путь. 

Кейт с отвращением всунула ноги в башмаки. Но мозоль, обработанный мазью, и обмотанный чистой ветошью, не беспокоил так отчаянно, как вчера. Выйдя на дорогу, они нашли клок сена, видимо слетевший со вчерашней телеги. Кейт затолкала сено внутрь ботинка, под пятку. Худо-бедно идти можно. 

К середине дня, они должны были быть уже на месте.

Путь их лежал в Вейли - главный город гардалана (королевства) Норидал.

Норидал располагался между Внутренним морем и Морем Семи Островов. С востока граничил с землями свободных псов-охотников - пёсьелюдов, а с юга - с Пограничными горами и землями эльфов.

Самым примечательным было то, что Норидал был почти единственным гардаланом в Итаре, где жили бок обок и люди и эльфы и многие другие расы. И так как изначально Норидал был сугубо эльфийским центром, то и гард Вейли, Альбитиарн Маэн, (что в переводе на человеческий означало Альбитиарн Умный) традиционно, тоже был выходцем из этого народа. Он был полуэльфом, коренным горожанином в третьем поколении, так что их семейство пользовалось в Вейли, да и всем Норидале,  уважением и почетом.

Еще одной особенностью Норидала было то, что Альбитиарн Маэн не правил самолично, (в отличие от остальных гардаланов), а опирался на выборный парламент. И пусть власть парламента не была сильной, однако народ тут имел реальное право высказывать свое мнение. В основном, парламент составляли старейшины ланов, выбранные на местах.