Соперницы - [44]

– Ладно, Бог с ней. – Дювалон злился еще сильнее оттого, что семья дала ему отпор. – Можете идти, но не забывайте о своих обязанностях.

Ройал проводил дни в рутине, общаясь то с Сюзанной, которая объясняла ему тонкости управления домом, то с Анжеликой, которая посвящала его в нюансы плантаторского ремесла. Браннигану было очень тяжело терпеть холодное пренебрежение первой и агрессивную злобу второй. Ведь он хотел, чтобы они стали друзьями, но все было тщетно. Все больше и больше Ройал скучал по приятному женскому обществу. А тот факт, что обе дамы, с которыми ему приходилось делить кров, вызывали у него самые низкие плотские желания, лишь усугублял его положение.

Единственным, кто, казалось, радовался переменам в Эритаже, был Сет. Однажды, когда солнце уже клонилось к лесу, разметав по небу багровые облака, Ройал сидел на веранде, попивая виски и любуясь красотами заката. Сет сидел на ступенях в нескольких метрах от него, потягивая лимонад из стакана, подражая своему идолу.

– Красота-то какая, – сказал Бранниган, делая солидный глоток из стакана.

– И не говорите, месье, – ответил Сет, также прикладываясь к своему лимонаду. – Бьюсь об заклад, что старый герцог, если бы мог, купил бы закат, завернул его в бумагу и отложил до своего бала.

– К счастью, Сет, не все в этом мире можно купить.

– Месье Ройал, а правду говорят, что вы пойдете на бал с мадам Джулией?

– Она предложила мне стать ее кавалером, и я с удовольствием согласился. А кроме того, это единственный способ попасть туда.

– Это уж точно, месье, не больно они тут любят американцев.

– Знаешь что, старина, не называй меня месье, очень уж непривычно.

– А как же мне вас звать?

– Ну, например, мистер.

– Лады, мистер Ройал. А знаете, я тоже пойду на бал.

– Как так?

– Я буду среди негритят, что встречают гостей, когда они подъезжают к дому.

– Похоже, ты не особо этому рад.

– Да нет, просто мне придется носить дурацкий балахон, который придумал герцог. А вы что наденете?

– Да, честно говоря, еще не думал. Спасибо, что напомнил. Пожалуй, стоит пригласить сюда своего портного да сказать, чтобы прихватил какой-нибудь новомодной ткани. – Ройал задумался на минуту. – Белый костюм и золотистая жилетка, чтобы вписаться в цветовую гамму Дювалона, а, что скажешь?

– Звучит гораздо лучше, чем то, что вы сейчас носите, месье, то есть мистер.

– Знаешь что, дружище, а закажу-ка я побольше ткани, чтобы тебе сшили такой же костюм, как и мне.

– Ух ты, правда?! – Сет был на вершине счастья.

– Ну конечно, правда, дуралей.

Негритенок кинулся на шею Ройалу с объятиями, и Бранниган похлопал его по спине. Ему было приятно осознавать, что хоть кому-то он здесь нравится.

Джулия и Оттилия с трудом открыли заржавевший замок подвальной двери. В помещении было темно и сыро. Оттилия зажгла лампу. Здесь хранилось все то, что не удалось продать. В частности, старые наряды и ткани. Все лежало в коробках и ящиках, поставленных один на другой. Пробравшись к старому платяному шкафу, Джулия открыла со скрипом дверь. Она в ужасе зажала рукой рот, когда ее взору предстали лохмотья истлевших бальных платьев.

– Боже мой, Оттилия, я не могу надеть это, они все рассыпались в прах.

– Именно это я и пыталась вам сказать, но ведь прошло столько лет, они не могли сохраниться. Ничто не вечно, вы же знаете.

Джулия нагнулась, чтобы осмотреть обувь, которая аккуратно стояла под каждым нарядом. Шелк поблек, а кожа потрескалась.

– Ах, и о чем я только думала? Да даже если бы случилось чудо и одна пара оказалась бы пригодной, я не смогла бы носить ее, ведь мои ноги разбиты в грубых мужских ботинках, которые я ношу дольше, чем помню. Странно, мне казалось, что старятся только люди и дома.

Она начала открывать коробки и сундуки, издавая стон каждый раз, глядя на испорченные временем и климатом вещи.

– Оттилия, я не могу пойти на бал, мне придется сказать месье Браннигану, что я плохо себя чувствую.

– Почему не сказать ему правду, мадам?

– Я не могу сказать ему, что мне не в чем идти, просто не могу, Оттилия.

Джулия остановилась перед последним сундуком.

– Подойди сюда, Оттилия, мне нужен свет, тут что-то написано.

Когда служанка осветила надпись, Джулия прижала руки к груди, а по щекам ее покатились слезы.

– Бог ты мой, Оттилия, это свадебный сундук. Вот шелк для свадебного платья. Во что же он превратился, плесень съела все. А в этой картонной коробке шляпка из Парижа. Нет, даже открывать ее не буду. А это что?

Джулия достала некогда белоснежную, а сейчас пожелтевшую кожаную коробочку и открыла ее.

– Не может быть! Это мои жемчужины.

– Какие жемчужины?

– Помнишь, Клод подарил мне жемчужное ожерелье в честь помолвки?

– Но я думала, вы продали его, как и все остальное.

– Видимо, нет, сама удивляюсь, как я могла забыть о нем. Вот уж удивится герцог, когда увидит меня на балу в этом ожерелье!

Глаза Джулии сияли от счастья.

Тео стоял посреди своей спальни в военном мундире перед зеркалом и самокритично оглядывал себя с ног до головы. Последний раз он надевал его на бал в честь победы генерала Эндрю Джексона в битве при Новом Орлеане. Несмотря на возраст, он до сих пор выглядел впечатляюще в военной форме. Блестящие золотые эполеты и наградная орденская лента через плечо напоминали о доблестной боевой славе, которую он снискал на полях сражений. Он приосанился, затем рассмеялся над собственным тщеславием.