Соперница королевы - [114]

«Кенилворт», — произнес Роберт с жестокой улыбкой на губах, и я поняла, что в его мозгу зародился темный план. Что он сделает со мной в Кенилворте?

Я легла спать, и мне приснилась Эми Робсарт. Я лежала в постели и видела, что кто-то притаился в темном углу комнаты… какие-то люди начали бесшумно подкрадываться к моей кровати. Мне казалось, я слышу голоса, которые шептали мне: «Камнор… Кенилворт…» Я проснулась, дрожа от страха. Все во мне говорило, что Роберт задумал какую-то ужасную месть.

* * *

На следующий день мы отправились в Кенилворт. Я ехала верхом рядом с мужем и, искоса поглядывая на него, отмечала мертвенную бледность его кожи под красной сосудистой сеточкой, покрывавшей его щеки. Его элегантный круглый воротник, бархатный дуплет и берет с длинным пером не могли скрыть того, что он очень изменился. Не было никаких сомнений в том, что он тяжело болен. Ему было уже под шестьдесят, и он провел бурную жизнь, не отказывая себе в том, что принято называть радостями жизни. Теперь это было совершенно очевидно.

— Мой господин, — заговорила я, — нам следует без промедления отправиться в Букстон, — потому что вы, несомненно, нуждаетесь в целительных ваннах.

— Мы едем в Кенилворт, — отрывисто произнес он.

Но мы не добрались до Кенилворта. День начал клониться к закату, и я заметила, что он едва держится на лошади. Мы остановились в Рикотте, особняке семьи Норрис. Роберт лег в постель и не вставал несколько дней. Я за ним ухаживала. Он больше не говорил о Кристофере Блаунте. Однако он написал письмо королеве, и мне очень хотелось знать содержание этого послания. Я задавалась вопросом, рассказал ли он ей о моей неверности, и если рассказал, какова будет ее реакция. Впрочем, я не сомневалась, что подобное сообщение приведет ее в ярость. Хотя она и горько сожалела о нашем с Робертом браке, тот факт, что я предпочла другого мужчину, она воспримет как личное оскорбление.

Мне удалось прочесть это письмо, прежде чем оно было отправлено. В нем не было ничего, кроме заверений в его вечной любви и преданности своей богине.

Я и сейчас его помню, слово в слово.

Я должен смиренно просить Ваше Величество простить своего бедного старого слугу (он нарисовал две буквы «о» в слове «бедного» похожими на глаза, поставив в центре кружочков точки, чтобы напомнить ей о своем ласковом прозвище) за то, что он осмеливается осведомиться, как поживает его милостивая госпожа, как она себя чувствует после всего, что пришлось Ей пережить за последнее время, поскольку Ее здоровье и долголетие являются первоочередным предметом его ежедневных молитв. Что касается моего собственного безнадежного случая, то я продолжаю применять Ваше средство и нахожу, что оно помогает намного лучше любых лекарств, которые я когда-либо принимал. С надеждой полностью исцелиться на ваннах и продолжая молиться за благополучие Вашего Величества, я смиренно целую Ваши ноги, намереваясь сегодня же, в четверг, продолжить свое путешествие, покинув Рикотт, где Вам также приходилось останавливаться. Остаюсь самым преданным и покорным слугой Вашего Величества.

Р. Лестер

Он добавил постскриптум, где благодарил ее за подарок, который она отослала ему и который привезли вслед за нами в Рикотт.

Нет, здесь не было ничего о моем преступлении, и, разумеется, он написал ей письмо из Рикотта, потому что в прошлом они часто останавливались в этом доме. В этом парке они вместе катались верхом и охотились, в этом огромном холле они пировали, пили вино и играли в любовников.

Я сказала себе, что имела полное право завести любовника. Разве все эти годы мой муж не был любовником королевы!

Я послала за Кристофером, и мы встретились в маленькой комнатке, расположенной в стороне от остальных жилых помещений.

— Он знает, — сказала я ему.

Он уже и сам обо всем догадался. Он сказал, что ему все равно, но это было бравадой. На самом деле он дрожал всем телом.

— Как ты думаешь, что он собирается предпринять? — спросил он, пытаясь выглядеть беспечным.

— Я не знаю, но буду начеку. Ты тоже будь осторожен. Постарайся не оставаться в одиночестве. У него повсюду убийцы.

— Я буду готов, — ответил Кристофер.

— Я думаю, он отомстит мне, — сообщила я Кристоферу. Это привело его в ужас, польстивший моему самолюбию.

Мы покинули Рикотт и двинулись дальше по дорогам Оксфордшира. Я осознала, что мы находимся неподалеку от Камнора, и мне почудился в этом некий зловещий знак.

— Мы должны заночевать в нашем доме в Корнбери, — обратилась я к Роберту. — Дальше ехать ты пока не в состоянии.

Он с этим согласился.

Этот дом был темным и мрачным. Он стоял посреди леса, поскольку некогда принадлежал леснику. Слуги помогли ему подняться в наспех подготовленную комнату, где он без сил опустился на кровать.

Я настаивала на том, что мы должны остаться здесь, пока графу не станет лучше, и он не сможет продолжить путешествие. Он нуждался в отдыхе, поскольку даже короткий переезд из Рикотта в Корнбери совершенно измотал его.

Он согласился с тем, что должен отдохнуть, и вскоре уснул глубоким сном.

Я сидела у его постели. Я могла не притворяться встревоженной, потому что меня тревожило то, что он задумал. По его наигранному равнодушию я видела, что у него есть план, и этот план угрожает моему благополучию.