Сонная Лощина. Дети революции - [51]

– Что? Стейси мертва?!

Бэт кивнула, и Фрида вздрогнула.

– Черт, безумие какое-то. Знаешь, я ведь считала, что это Стейси совершила те убийства, потому что погибли копы. Ты же говорила: копов убивать нельзя. – Это в прошлом, – неубедительно соврала Бэт. – Будь дело рядовым – да, нельзя светиться, но теперь… Мы готовы воскресить госпожу. Сорвать куш! Оно того стоит, черт подери. Слушай, Фрида, я совершаю ритуал сегодня. – Она потянулась к ее правой руке, словно боясь прикоснуться к левой (вдруг и та пострадала от когтей Молоха). – Твоя помощь пригодилась бы.

– Нет, – отпрянула Фрида. – Сказано тебе: я вышла из игры. После того, что было в октябре…

– Да как ты не поймешь! Я ведь затеяла все это именно из-за того, что случилось в октябре! – Бэт шумно выдохнула. – Тем вечером ты оказалась права: нельзя было допускать до нашего дела Молоха. И вот, сегодня, в том, что я… нет, в том, что мы свершим, он не участвует. Подумай, Фрида, мы наконец вернем госпожу. Зерильда поведет нас…

– Нас? – рассмеялась Фрида. – Нет больше никаких «нас», Бэт! За последний год ковен сократился наполовину, София в коме, а Стейси мертва.

Бэт ушам своим не поверила: Фрида отказывается понять масштаб грядущего!

– Госпожа сумеет исцелить Софию. Потом вернутся Мириам и остальные!

– Мечтать не вредно.

– Если нет, – пожала плечами Бэт, – я найду других сторонников. Когда шабаши станет устраивать сама Зерильда Аваддонская, вербовать новичков будет куда проще. – Она пристально посмотрела в глаза Фриде. – И я свершу обряд, с тобой или без тебя, Фрида. Но лучше было бы, конечно, с тобой.

Она протянула руку:

– Так ты со мной или нет?

Некоторое время Фрида колебалась, глядя на руку Бэт. Приборы, что поддерживали жизнь Софии, издали два гудка, прозвучавших неожиданно громко в тишине палаты.

– При одном условии, – сказала Фрида, беря Бэт за руку. – Как только вернем Зерильду – попросим ее разобраться с Молохом.

Бэт расхохоталась, будто сама думала попросить госпожу о том же – сразу, как та вернет к жизни Софию.

Ее, впрочем, обеспокоило, что Фрида ни разу не назвала Зерильду госпожой, как прежде.

Ну и ладно, с этим можно будет разобраться и после ритуала.

– По рукам.

– Я в деле, но учти: я порядком ослабла. Уже несколько месяцев заклинаний не творила.

– Ничего, восстановишься. Это как на велосипеде кататься: раз научился – и не забудешь.

Посидев еще немного с Софией, ведьмы отправились к Бэт. На автобусном экспрессе вернулись в Ривердейл и направились к дому, где прошло детство Бэт. К дому, которым ее семья владела несколько поколений.

Едва они вошли, Фрида громко присвистнула, увидев деревянные половицы в гостиной.

– Черт, подруга, ты содрала ковер?

В центре комнаты Бэт успела начертить сигил; диван, кресло с откидной спинкой и кресло-качалка отправились к стене, а кофейный столик – в подвал. – Пришлось. Иначе символ мелом не начертишь.

– Не то чтобы я жалуюсь… У тебя такой славный пол под ковром прятался. Знала бы, давно посоветовала бы ковер убрать.

Из гостиной Бэт прошла в столовую, где в стене за портретом скрывался сейф. На фото пятилетняя Бэт сидела на коленях у матери, у них за спиной стояла бабушка, а на стене позади висел портрет прабабки, умершей в год рождения Бэт.

Сняв фото со стены, Бэт открыла сейф и извлекла из него шесть крестов Конгресса и нож, которым заколола Эла Уайткомба-Сирса.

Наконец долгое ожидание, планы и труды – все это принесло желанные плоды. Сегодня с поддержкой Фриды Бэт наконец победит – и с ними победит госпожа.

Глава 17 Бронкс, Нью-Йорк Январь 2014 года

Ирвинг рассказал, что в доме Наджент имеется парадный вход, которым она практически не пользуется, и боковой – за ним крохотное фойе, откуда можно попасть в кухню и гостиную (им-то Наджент и пользуется, и довольно часто). Еще имелся вход в подвал, куда вела узкая каменная лестница за домом. Эбби решила зайти спереди, Дженни отправилась к подвалу, а Ирвинг – к боковой двери. Расклад выбрали такой, потому что боковая дверь, скорее всего, не заперта, а с замками сёстры Миллс справятся запросто.

Эбби даже не удивилась, когда в ответ на ее рассуждения Ирвинг произнес:

– Притворюсь, что не слышал этого.

Крейн остался в машине, припаркованной чуть дальше, вниз по Делафилд-авеню.

Передняя дверь была сделана из дерева; в верхней ее части располагалось полукруглое окошко из травленого стекла. Привстав на цыпочки, Эбби заглянула через него в дом и увидела, как Наджент раскладывает на полу металлические предметы. (Наверняка кресты.)

Опасения оправдались: у Наджент имелся собственный Крест Независимости, и ей пришлось выкрасть всего пять. Либо так, либо она украла последний крест незаметно. Хотя, если учесть, сколько она после себя оставила трупов, это вряд ли. Без бойни она обошлась лишь в одном случае – когда грабила Метрополитен-музей, с которым сама же и работает, а больше в музеях и библиотеках, связанных с ее фирмой, кресты не выставлялись. Это Эбби выяснила еще в самом начале расследования. Она просто по привычке решила пробить данные по Наджент и ее компании и вот теперь мысленно поблагодарила инструкторов за то, как ее вышколили.