Сонет Серебряного века. Том 1 - [39]

Природу человек вдруг взял в полон.

Упали в прах обломки суеверий,

Наука в правду превратила сон:

В пар, в телеграф, в фонограф, в телефон,

Познав составы звезд и жизнь бактерий.

Античный мир вел к вечным тайнам нить;

Мир новый дал ему власть над природой,

Века борьбы венчали всех свободой.

Осталось: знанье с тайной съединить.

Мы близимся к концу, и новой эре

Не заглушить стремленье к высшей сфере.

XIV. Мировая война XX века

Не заглушить стремленья к высшей сфере

И буре той, что днесь шумит кругом!

Пусть вновь все люди – злобный враг с врагом,

Пусть в новых душах вновь воскресли звери.

На суше, в море, в вольной атмосфере,

Везде – война, кровь, выстрелы и гром...

Рок ныне судит неземным судом

Позор республик лживых и империй!

Сквозь эту бурю истина пройдет,

Народ свободу полно обретет

И сам найдет пути к мечте столетий!

Пройдут бессильны ужасы и эти,

И Мысль взлетит размахом мощных крыл

Над буйным хаосом стихийных сил!

XV. Заключение

Над буйным хаосом стихийных сил

Сияла людям Мысль, как свет в эфире.

Исканьем тайн дух человека жил,

Мощь разума распространялась в мире.

Прекрасен, светел, венчан, златокрыл,

Он встал, как царь в торжественной порфире.

Хоть иногда лампады Рок гасил,

Дух знанья жил, скрыт в дивном эликсире.

Во все века жила, затаена,

Надежда – вскрыть все таинства природы,

К великой цели двигались народы.

Шумя, Европу обняла война...

Все ж топот армий, громы артиллерий

Не заглушат стремленья к высшей сфере.

1918

* * *

Мелькают дни, и с каждым новым годом

Мне все ясней, как эта жизнь кратка;

Столетия проходят над народом,

А восемьдесят лет – срок старика!

Чтоб все постичь, нам надобны века.

Мы рвемся к счастью, к тайнам и свободам,

И все еще стоим пред первым входом,

Когда слабеет смертная рука.

Нам призрак смерти предстает, ужасный,

Твердя, что все стремления напрасны, —

Отнять намерен горе и печаль.

Но нет! Он властен заградить дыханье,

Но мысль мою, мои мечты, сознанье

Я унесу с собой – в иную даль!

1919

* * *

Не лги, мечта! былого жгуче жаль,

Тех светлых ласк, тех нежных откровений,

Когда, дрожа в рассветной мгле мгновений,

Была любовь прекрасна, как печаль.

Но нас влечет дыханьем дымным даль,

Пьяня огнем неверных дерзновений.

В наш бред воспоминаний и забвений

Вонзает время режущую сталь.

В какой стране очнемся мы, кто скажет?

Гудящий ток разлившейся реки

Меж прошлым сном и настоящим ляжет.

И эти дни томленья и тоски

Растают тенью заревых обманов,

Как там, за лесом, завеса туманов.

4 декабря 1920

Бунт

В огне ночном мне некий дух предрек:

«Что значит бунт? – Начало жизни новой.

Объято небо полосой багровой,

Кровь метит волны возмущенных рек.

Великим днем в века пройдет наш век,

Крушит он яро скрепы и основы,

Разверзта даль; принять венец готовый,

В сиянье братства входит человек.

Дни просияют маем небывалым,

Жизнь будет песней; севом злато-алым

На всех могилах прорастут цветы.

Пусть пашни черны; веет ветер горний;

Поют, поют в земле святые корни, —

Но первой жатвы не увидишь ты!»

1920

Юргис Балтрушайтис

Из цикла «Утренние песни»

VI

Я весь поник пред Господом моим, —

Пред таинством полуночи бездонной

И чудом дня Его с рассветом золотым,

Поющего в долине пробужденной.

Заря ль сверкнет сквозь воздух благовонный

Иль на поля вечерний ляжет дым,

Я возношусь душой освобожденной

В пространства вечные – за Ним.

Светает даль земных моих путей

И дольний сумрак призрачных страстей,

Безмолвнее душевная тревога.

Восстаньте, спящие у Божьего порога,

И воздевая руки к звездным небесам,

Войдите, поздние, во храм!

* * *

Уже в долинах дрогнул трепет томный...

Как изумруд, сияет мурава...

И дольше день зиждительно-истомный,

И светлым зноем пышет синева...

И снова жизнь могуча и нова!

И человек, забыв о грани темной,

Слагает в песню светлые слова,

Чтоб славить жизнь и труд ее поземный...

О, нежный ландыш! Божий василек!

Кто вас таким сиянием облек,

Чтоб усыпить людской души сомненье!..

О, вешний луг! Пошли и мне забвенье

И, дрогнув тайной радостью в груди,

Ко мне дыханьем силы снизойди!

Ок. 1903

* * *

Весна не помнит осени дождливой...

Опять шумит веселая волна,

С холма на холм взбегая торопливо,

В стоцветной пене вся озарена...

Здесь лист плетет, там гонит из зерна

Веселый стебель... Звонка, говорлива,

В полях, лесах раскинулась она...

Весна не знает осени дождливой...

Что ей до бурь, до серого томленья,

До серых дум осенней влажной тьмы,

До белых вихрей пляшущей зимы?!

Среди цветов, средь радостного пенья

Проворен шаг, щедра ее рука...

О, яркий миг, поверивший в века!

Около 1903

* * *

Как снег, повторен цвет полей —

Отсохшей ветки не жалей,

Ни зыбких снов, ни трудных слез —

Всего, что в жертву ты принес...

В метели бытия познай:—

В день воздаянья, в должный срок —

Взойдя, вернет далекий май

Всей щедрой мерой полноты

Все, что у жизни отнял рок,

Все, от чего отрекся ты...

1931

Людмила Вилькина

Мой сад

Не выйдет тот, кто раз попал в мой сад.

Меж гротов, спящих вод, аллей, беседок —

Везде цветы, но аромат их едок,

И неспокоен сон цветущих гряд.

Подобный страстной мысли – сад глубок.

Среди прогалин блещут клумбы лилий.

А там, где ветви солнце заслонили,

Болотных роз сплетается венок.

Из города ведет в мой темный сад

Воздушный мост, над пропастью висящий,

На дне ее бежит поток шумящий.