Сонет Серебряного века. Том 1 - [36]

И как могу, за мглой моих безмолвных дней,

Видений целый мир таить в душе своей.

1899

К портрету М. Ю. Лермонтова

Казался ты и сумрачным и властным,

Безумной вспышкой непреклонных сил;

Но ты мечтал об ангельски-прекрасном,

Ты демонски-мятежное любил!

Ты никогда не мог быть безучастным,

От гимнов ты к проклятиям спешил,

И в жизни верил всем мечтам напрасным:

Ответа ждал от женщин и могил!

Но не было ответа. И угрюмо

Ты затаил, о чем томилась дума,

И вышел к нам с усмешкой на устах.

И мы тебя, поэт, не разгадали,

Не поняли младенческой печали

В твоих как будто кованых стихах!

6—7 мая 1900

Дон Жуан

Да, я – моряк! искатель островов,

Скиталец дерзкий в неоглядном море.

Я жаждал новых стран, иных цветов,

Наречий странных, чуждых плоскогорий.

И женщины идут на страстный зов,

Покорные, с одной мольбой во взоре!

Спадает с душ мучительный покров,

Все отдают они – восторг и горе.

В любви душа вскрывается до дна,

Яснеет в ней святая глубина,

Где все единственно и не случайно.

Да! я гублю! пью жизни, как вампир!

Но каждая душа – то новый мир,

И манит вновь своей безвестной тайной.

12 мая 1900

Юргису Балтрушайтису

Ты был когда-то каменным утесом

И знал лишь небо, даль да глубину.

Цветы в долинах отдавались росам,

Дрожала тьма, приветствуя луну.

Но ты был чужд ответам и вопросам,

Равно встречая зиму и весну,

И только коршун над твоим откосом

Порой кричал, роняя тень в волну.

И силой нам неведомых заклятий

Отъятый от своих стихийных братий,

Вот с нами ты, былое позабыв.

Но взор твой видит всюду – только вечность,

В твоих словах – прибоя быстротечность,

А голос твой – как коршуна призыв.

Декабрь 1900

М. А. Кузмину Акростих

Мгновенья льются, как поток бессменный,

Искусство – радугой висит над ним.

Храни, храни, под ветром мировым,

Алтарь своей мечты, огонь священный!

И пусть твой стих, и пламенный и пленный,

Любовь и негу славит. Мы спешим

Улыбчивым созданиям твоим,

Как божествам, сплести венок смиренный,

Умолкли шумы дня. Еще размерней

Звучит напевный гимн в тиши вечерней,

Мелькают лики, вызваны тобой.

И мы, о мусагет, как пред святыней,

Невольно клонимся, – и к тверди синей,

Увенчан, ты выносишь факел свой.

24 декабря 1908

К. Д. Бальмонту

Как прежде, мы вдвоем в ночном кафе.

За входом Кружит огни Париж, своим весельем пьян.

Смотрю на облик твой; стараюсь год за годом

Все разгадать, найти рубцы от свежих ран.

И ты мне кажешься суровым мореходом,

Тех лучших дней, когда звал к далям Магеллан,

Предавший гордый дух безвестностям и водам,

Узнавшим, что таит для верных океан.

Я разгадать хочу, в лучах какой лазури,

Вдали от наших стран, искал ты берегов

Погибших Атлантид и призрачных Лемурий,

Какие тайны спят во тьме твоих зрачков...

Но чтобы выразить, что в этом лике ново,

Ни ты, ни я, никто еще не знает слова!

1909 Париж

Игорю Северянину Сонет-акростих с кодою

И ты стремишься ввысь, где солнце – вечно,

Где неизменен гордый сон снегов,

Откуда в дол спадают бесконечно

Ручьи алмазов, струи жемчугов.

Юдоль земная пройдена. Беспечно

Свершай свой путь меж молний и громов!

Ездок отважный! слушай вихрей рев,

Внимай с улыбкой гневам бури встречной!

Еще грозят зазубрины высот,

Расщелины, где тучи спят, но вот

Яснеет глубь в уступах синих бора.

Назад не обращай тревожно взора

И с жадной жаждой новой высоты

Неутомимо правь конем,– и скоро

У ног своих весь мир увидишь ты!

Максиму Горькому в июле 1917 года

В *** громили памятник Пушкина;

В *** артисты отказались играть «На дне».

Газетное соединение 1917 г.

Не в первый раз мы наблюдаем это:

В толпе опять безумный шум возник,

И вот она, подъемля буйный крик,

Заносит руку на кумир поэта.

Но неизменен, в новых бурях света,

Его спокойный и прекрасный лик;

На вопль детей он не дает ответа,

Задумчив и божественно велик.

И тот же шум вокруг твоих созданий,

В толпе, забывшей гром рукоплесканий

С каким она лелеяла «На дне».

И так же образы любимой драмы,

Бессмертные, величественно-прямы,

Стоят над нами в ясной вышине.

17 июля 1917

На смерть А. Н. Скрябина

Он не искал – минутно позабавить,

Напевами утешить и пленить;

Мечтал о высшем: Божество прославить

И бездны духа в звуках озарить.

Металл мелодий он посмел раплавить

И в формы новые хотел излить;

Он неустанно жаждал жить и жить,

Чтоб завершенным памятник поставить,

Но судит Рок. Не будет кончен труд!

Расплавленный металл бесцельно стынет;

Никто его, никто в русло не двинет...

И в дни, когда Война вершит свой суд

И мысль успела с жатвой трупов сжиться,—

Вот с этой смертью сердце не мирится!

17 апреля 1915 Варшава

Сонет к смерти

Смерть! обморок невыразимо-сладкий!

Во тьму твою мой дух передаю,

Так! вскоре я, всем существом, вопью,—

Что ныне мучит роковой загадкой.

Но знаю: убаюкан негой краткой,

Не в адской бездне, не в своем раю

Очнусь, но вновь – в родном, земном краю,

С томленьем прежним, с прежней верой шаткой.

Там будут свет и звук изменены,

Туманно – зримое, мечты – ясны,

Но встретят те ж сомнения, как прежде;

И пусть, не изменив живой надежде,

Я волю пронесу сквозь темноту:

Желать, искать, стремиться в высоту!

22 марта 1917

Отверженные

Мой рок, благодарю, о верный, мудрый змий!

Яд отвержения – напиток венценосный!

Ты запретил мне мир, изведанный и косный,

Слова и числа дав – просторы двух стихий!

Мне чужды с ранних дней – блистающие весны