Соната моря - [10]

По правде сказать, было и еще одно: море. Оно угадывалось где-то совсем близко, и за прыжок с трехметровой вышки она сейчас, не задумываясь, отдала бы все праздники мира.

Между тем улица, монотонно отсчитав десятка три домов, закончилась стойбищем уже знакомых контейнеровозов. Собственно говоря, никакой Амбарной площади, а тем более амбаров, здесь не было и в помине, а просто довольно значительная территория вдоль древней стены была занята гаражами, складскими бастионами, аккумуляторными колодцами и стойлами кибов. И между всем этим громоздились небрежно набросанные монолиты, вытесанные из цельных скал много тысячелетий тому назад. Время строительства гигантского комплекса, кем-то случайно названного Пресепторией, никто точно не определял, и эти монолиты можно было принять и за блоки для контрфорсов, и за развалины циклопических амбаров – в скудной литературе по истории Тамерланы их осторожно именовали "руинами". Пока до них никто не дотрагивался – руки не доходили; глубинное зондирование уныло констатировало, что внизу под ними тоже нет ничего интригующего.

Несколько человек суетилось возле контейнера с алой четверкой на дверце, все остальные потрошили кибы, и было очевидно, что дело у них находится в самой безнадежной фазе, то есть максимум выгружен, но минимум разложен строго по местам.

– Опоздали маленько, – сокрушенно заметила Кони. – Так как же быть? Я предложила бы вам любое из своих платьев, но боюсь, что вместе с собой вам пришлось бы засовывать в него и своих роботов, и еще осталось бы место.

– А у вас роботов приглашают к столу?

– Думаю, что при нашем демократизме к ним относились бы по-человечески… если бы они вообще существовали на Степаниде. Беда в том, что они дороговаты в обращении – тут им и робомеханики, и психотехники, и вариопрограммисты требуются… Одним словом, семь нянек на каждую единицу. Кибы проще – валяются где попало, и никаких обид. И чиним сами, своими руками.

Варвара не удержалась, вскинула уголки пушистых бровей. Кони засмеялась, помахивая пухлыми ладошками:

– Нет, нет, не этими. Я ведь тут состою в телятницах, так что мы с вами будем работать рядышком, под начальством уважаемого Евгения Илановича Сусанина, от которого я вас обязуюсь по мере сил защищать, тем более что вы мне очень нравитесь…

Варвара насупилась и изо всех сил прикусила язык.

– …уже хотя бы тем, с каким мужеством вы воздерживаетесь от лишних вопросов. Это вы молодец. Наша Степушка – только на первый взгляд планета как планета, разве что моря коричневые да по вечерам все в золоте червонном. А если копнуть поглубже, то будет это сплошная сказка, без конца и без начала, так что каждый открывает ее на своем месте и читает по собственным способностям. Вот так. Но что же нам все-таки делать с вашим вечерним облачением? Спросить у кого-нибудь из лаборанток-маринисточек, там найдутся примерно таких же габаритов…

Варвара категорически замотала головой. Уж лучше чехол от робота, чем чужое платье.

Другое дело – рубаха…

Это была светлая мысль.

– А белой рубашки у вас не найдется? Обычной, мужской?

– Что может быть проще! – Кони стремительно повернулась на каблуках – и как только они, сердечные, выдерживали! – Киб! Найти коттедж шесть "С", взять в стенном шкафу белую рубашку, доставить мне. Да выбери ту, что новая и получше накрахмаленная! – крикнула она уже вслед посыльному кибу, который метнулся по улице со скоростью, приближающейся к звуковой. – Рубашку мы, считайте, уже достали. А сейчас знаете что? Идите-ка да выкупайтесь с дороги. Вот так, прямиком мимо трапезной, а там ступеньки. В море безопасно. Купальник есть?

– На мне.

– Впрочем, сейчас там никого нет, одни аполины, заодно и познакомитесь – это ведь почти наши сотрудники. Ну, счастливо!

Варвара посмотрела на нее с благодарностью, граничащей с восторгом, а это по ее-то характеру ой как дорого стоило. Но продвинуться к морю ей удалось едва ли на десять шагов. От шумливой кучи людей и кибов, потрошивших четвертый контейнер в поисках шампанского (одни кибы сделали бы это впятеро быстрее), отделился некто долговязый, как аистенок. Варвара со вздохом отметила, что у него прямо-таки на лице написано, какой он фантастический болтун. И он не замедлил это подтвердить:

– Степуха миа, кого я вижу! Новенькая, и прехорошенькая притом! Позвольте представиться: Солигетти, застенчивый гений.

– Норега.

– Что вы делаете сегодня вечером?

– По-моему, я приглашена на свадьбу. А вы?

– Четыреста чертей и спаржа в майонезе, совершенно забыл! В таком случае, куда вы направляетесь сейчас?

– Купаться.

– Разрешите…

– У меня нет купальника.

– О пульсары небесные, мигалки запредельные! Миллион килопарсеков извинений! Но уж вечером…

Она бесцеремонно повернулась к нему спиной, удивляясь тому, насколько может утомить трехминутный разговор с невоспитанным человеком. На сей раз ей удалось пройти шагов двадцать. За пустым контейнеровозом ей открылось весьма причудливое строение с широкими воротами в стиле пряничного терема, стены которого были расписаны под примитивную каменную кладку. На каждом условном камне виднелся рисунок или надпись, и какой-то убогий киб-инвалид всего с пятью конечностями торопливо закрашивал эти художества, орудуя четырьмя кистями сразу. Сбоку от резной арки недвусмысленно просматривался не злой, но довольно точный шарж на Кони вкупе с двумя истинно академическими личностями; на арке значилось: "ХАРЧЕВНЯ ТРИ СКЕЛЕТА", и даже мусорный бачок был украшен затейливой вязью, провозглашавшей, что "Наши отходы – самые отхожие во Вселенной". Во всем этом чувствовался стиль и дух скромного гения, и Варвара мысленно пожелала колченогому кибу завершить работу к началу застолья.